Григорий Давыдов - Гобин поневоле или Изменчивый Мир

Пыхтя, словно паровоз, старый шаман пошлёпал в сторону своего жилища. Эк я его разозлил… Надо бы в следующий раз поменьше с ним цапаться, а то споры, это, конечно, двигатель мышления, но не постоянно же…

Повернувшись к двум другим его ученикам, я неожиданно для себя обнаружил, что Лар-ин-Лин смотрит на меня с неприкрытой ненавистью, и невольно отвёл взгляд. М-да, похоже, нажил себе врага — и о чём только думал! Это же в любой школе каждый должен усвоить: новенький не должен выделяться по крайней мере в первое время, а то найдутся определённые местные «старожилы» (Как в армии, честное слово!), которым подобное будет очень сильно не нравиться, и они запишут тебя в собственный Чёрный Блокнот.

Похоже, новое имя в Чёрном Блокноте Лар-ин-Лина уже появилось…

Раздались приближающиеся шаги. Я поднял взгляд, и увидел вставшего рядом со мной Кил-ин-Хака. Как странно. Только появившись здесь, я с трудом отличал одного гоблина от другого. А сейчас все они были для меня абсолютно разными, с собственными чертами лица и особенностями фигуры, даже по взгляду я мог понять, кто передо мной. Взгляд Кил-ин-Хака был задумчивым и заинтересованным, почти всегда, и этот раз не стал исключением.

— Слушай… — пробубнил он, внимательно разглядывая мой котелок. — Так как ты всё-таки это сделал?

Так и начала зарождаться наша дружба.

В целом день мой проходил так: встать рано утром, когда солнце только-только показывалось из-за верхушек деревьев, получить дозу облизывания от Юлы, направиться к дому Учителя, выслушать многочисленные лекции, затем пройти через нудные, но необходимые практические задания, уйти на непродолжительный отдых, во время которого я либо тренировал Юлу, либо прогуливался по селению, а после, вечером, заняться самообучением, обложившись различного рода писаниной, вспоминая то, что знал, и зазубривая новое.

В перерывах между учёбой у старого шамана и самообучением меня посещали ученицы-целительницы, обучавшиеся при Син-аль-Ланг, той самой странной старухе, что была в ту, первую мою ночь на Пяте, в шатре рагха, и очень внимательно меня рассматривала. Похоже, её интерес ко мне не ограничился обычным созерцанием, и её ученицы приходили ко мне не просто так. Нет, конечно, они приносили мне еду, которой я наедался до отвала — организму гоблина, как выяснилось, требуется есть лишь раз в день — но при этом как будто невзначай расспрашивали меня о том, как мне живётся, что делаю, о чём думаю… И при этом довольно близко, даже слишком близко подсаживались, осторожно кладя руки мне на плечи.

И тут, между прочим, я заметил одну особенность: они мне нравились. Мой взгляд останавливался на их красивых формах, красивых губах, глазах… Красивых?! Кому же они кажутся красивыми? Мне, или Гул-аль-Дуку?!

Я попытался представить себе человеческую женщину. Высокая, статная, с лицом… Анжелины Джоли? Пускай будет. Вздымающаяся при каждом вздохе грудь, абсолютно не обременённая одеждой, красивые чёрные локоны стекают по плечам… бу-э-э-э! Мне стало тошно и мерзко. Фу, и как мне могла нравиться подобная мерзость?! А прямо здесь, рядом, эта прекрасная, гладкая зелёная кожа, эти так мило оттопыренные в стороны ушки… Пр-пр-пр, стопорись, Андрюха! Не хватало ещё сорваться и совершить непоправимое! Ведь старухе то это, скорее всего, правда и непонятно зачем, но выгодно. А потакать чужим неясным планам не хочу. Хотя, стоит признать: в низу живота ныло каждый раз, когда миленькие ученицы соблазнительно тыкались в меня своими… своими… да куда тебя занесло!

Из этого всего можно было сделать вывод: моё сознание тесно переплетается с сознанием Гул-аль-Дука, многие их границы уже стёрлись. Какие-то из воспоминаний гоблина, оставшихся в его голове, я воспринимаю, как свои. Недавно я вспомнил что давно не ел любимых лапок Болотной Маженицы в соусе, о чём и доложил прямёхонько Син-аль-Ланг, решив не играть в «сломанный телефон», передавая инфу через её учениц: мол, подкорректируйте мне меню. Старуха от подобной наглости немного прибалдела, но, уверен, кое-что про меня себе отметила — она женщина умная и хитрая, такие подобного даже не скрывают. Лишь оказавшись у себя дома, я понял: какого чёрта! Я вообще знаю вкус этой самой Болотной Маженицы?!

Я вынырнул из раздумий так же неожиданно, как в них и утонул. Только сейчас до меня дошло, что всё это время Кил-ин-Хак, стоя на пороге, выжидающе глядел на меня, а Юла успела задрыхнуть у моих ног.

— И сколько ждёшь? — Чувствуя себя полным кретином, осведомился я у явно уставшего стоять гоблина.