Василий Давыдов - Духодар

И все это вдвойне необычно, потому как голос-то был откровенно женский! Ох и забавно же выглядел хозяин дома сейчас. Во всех движениях угадывалось кокетство и женская грациозность. Кем бы не была хозяйка голоса, но она явно радовалась возможности подвигаться. Размять, так сказать, косточки.

Что сошел с ума, Револьд уже не сомневался. Осталось выяснить насколько. Ну не может же быть такое взаправду! Или может? Где это видано: мужчина и женщина в одном теле? Или этот странный парень их просто разыгрывает?

— Чет я ничего не понимаю, — озадачено поглядывал на незнакомца Биф, — чего происходит-то? Ты он или она? Определись уже. Не путай честных людей.

Незнакомец смерил его надменным взглядом, прожигая насквозь. Но затем взгляд переместился к остальным и остановился на Револьде.

— Ты знаешь, верно? Ты чувствуешь. Да-да, все так и есть. Среди вас оказался хоть один достаточно умный человек. Это радует, — усмехнулся незнакомец, — ну и его терзают сомнения. Что ж, я представлюсь. Имя мне Озанна, великое творение несравненной Летисии, одного из Творцов.

— Творение? — непонимающе протянул Герб. Теперь уже не так страшно, и сын кузнеца позволил себе выглянуть из-за грузного старосты. Осторожность, как известно, не помешает. Если Варин такой сильный и уверенный в себе, то зачем же мешать ему геройствовать. Напротив, поддержать надо, а покуда за него спрятаться, как всякий умный человек сделал бы.

— Не знаю, что уж ты такое, но чудно вы, однако, родителей называете, — заметил с усмешкой Биф. Да, он мстил. А не надо, между прочим, его тупым называть. Плохо это, гадости говорить про людей честных. Можно рукояткой кинжала огрести по голове. Бифу как раз не терпится с кем-нибудь по душам поговорить. И желательно больно.

Удивление скользнуло по лицу незнакомца. Биф его озадачил, но всего на мгновение.

— Родители? Говорю же, что товарищ у вас недалекий, уважаемые господа, — пояснил женский голос, — не туда смотрит. Я — не тело лысого Лагота. Вот еще… Мое пристанище — этот изящный лук. Дело рук прекрасной Летисии.

Совсем все плохо, подумал Револьд. Хоть иди и сдавайся знахарю. Добровольно. К духодарам ученый кое-как привык, но вот чтобы лук разговаривал, это уже чересчур. Что дальше? Танцующие мечи, и посохи с таинственными улыбками? Куда катиться мир…

— Вы хотите сказать, что вы духодар? — поинтересовался ученый, — да еще и говорящий.

Озанна фыркнула.

— Какое варварское название… Творение, малыш. Творение, — поправила она Револьда, — по крайней мере, мне так больше по душе, понимаешь?

Ученый кивнул. Чего тут не понятного. Хотя, какая разница, творение или духодар. Суть-то одна. Она, эта Озанна, то, почему вся честная компания до сих пор на болотах. И теперь ее надо как-то забрать. И, пожалуй, это будет потруднее чем с фляжкой или медальоном.

— Я так понимаю, ты этого чудака Лагота под контролем держишь, — заметил Биф, — а чего еще умеешь, духодарка? Сейчас опись составим и дуй к нам в копилку. Итак шибко много времени на болотах потратили. У нас этот, как его, режим, между прочим.

Ученый наступил ему на ногу. Какой же все-таки этот Биф бестактный. Нельзя же с девуш… с живым луком так, как с вещью какой-нибудь. Тут особый подход нужен. Вежливый, аккуратный.

Но Озанна не поддалась на провокацию. Она вообще на Бифа смотрела снисходительно, с высока как-то. А его это конечно же бесило. Он-то вовсю распинался, чтобы задеть эту заносчивую даму. Даму ли вообще, вот еще вопрос.

— Как вам путешествие в шаре? — обращалась Озанна по-прежнему прямо к Револьду, игнорируя остальных. Странная она все-таки, необычная. Но общаться с ней ученому нравилось. Он так устал от дурацких шуток Бифа и косноязычия Варина, что прям готов был пуститься в пляс. Хоть какая-то отдушина в этом проклятом болоте!

— Не удивляйтесь, что я в курсе, — продолжил женский голос, — сюда вас переправила именно я. Мне так захотелось новых людей увидеть, понимаете? С Лаготом бывает невероятно скучно, я от тоски прямо погибаю тут. Сиднем сидит в этом подобии дома, выбирается только в поисках еды. Я хоть и лук, но так хочется новых впечатлений.

— Уж чего-чего, а впечатлений у нас навалом, — буркнул Варин, а Герберт согласно кивнул. И зачем он только покинул дом кузнеца? Там, у отца, тихо, спокойно, а здесь пришлось такого натерпеться, ужас просто. И самое жуткое, что даже растения здешние его не слушались. Неправильные какие-то, наверное. Или на других языках разговаривают. Кто ж их знает.