Василий Давыдов - Духодар

Герб вернулся мокрый до нитки и поспешил к очагу, а Рев порадовался, что ему пока никуда не надо. Это ж надо с щитом выходить, а то до сотрясения не далеко. И что потом врачевателю говорить? Мол, дождем по голове настучало? Сразу же к травнику отправит гадости всякие пить, пока разум в порядок не придет. Нет уж, спасибо, как-то не хочется.

Биф продолжал мучать хозяйку разговорами, но до Револьда доносились лишь обрывки разговора, остальное заглушал дождь. Чай в чашке совсем остыл, но пить его все равно было приятно. После почти суток пути, да еще с приключениями, все шло за милую душу.

Вдали удалось различить силуэт, который уверенно двигался к хижине. Из-за ливня лицо получилось разглядеть, только находясь вплотную. Мужчина с большими плечами и средним ростом, усами и бородой снял капюшон и стряхнул с себя потоки воды. Ему крепко досталось — вся одежда промокла и напиталась под завязку. Впрочем, это нисколько не смущало вошедшего. Напротив, мельком бросив взгляд на ученого, он наконец заметил Бифа у очага и растянулся в улыбке.

— Биф! — закричал он, — ты не как обычно. Нарушаешь обычаи, однако. Мы тебя ждали только на днях, с Тихмуром. Я такую корюшку на засушку повесил… Эх, ты.

Биф развел руки для объятий. Видимо, он тоже был рад встрече. Оказывается, они со старостой давние знакомые, а может и друзья даже. Что ж, очень удачно, на этом можно будет сыграть, подумал Рев.

— Чтобы я сам… да никогда, — заметил Биф, — это все мой товарищ новый. Дай говорит на народ приречья посмотрю. Чем живут да как дело свое делают. А я, ты же знаешь, отказать не могу. Да и сам, если за неделю ни разу у вас не побываю, то не жизнь прям, а скука.

Эвон, как ты кроешь, усмехнулся про себя Револьд, а мне ты совсем другое говорил. Странный, мол, народ, необщительный, с рекой разговаривают. А теперь-то как запел! Ладно, Рев и сам с местными разберется, изучит и выводы сделает. Верить Бифу больше не хотелось. Больно быстро у него мнения меняются.

— Скажешь тоже, — хохотнул Варин, — у нас с весельем не особо. Но медовуху пропустить с давним товарищем это завсегда в радость. Что за товарищ у тебя, не познакомишь?

— Чего же не познакомить-то, — удивился Биф, — вон стоит, у входа, ты его видел. Револьдом зовут, он ученый из Амиума. Ему по профессии изучать всякое разное положено. Дело у них такое.

Хозяин тем временем скинул свою верхнюю одежду, оставшись в одних брэ чуть ниже колена (брэ — нижнее, исключительно мужское белье из тонкой ткани с завязками, прим. автора) и камизе (камиза — нижняя рубаха, прим. автора). Затем он опорожнил поднесенный ему женой ковш с водой и лишь тогда расположился на свободном стуле.

— А чего он у нас-то забыл, друже? — поинтересовался наконец он, — неужто в своих краях совсем нечем заняться стало? Я сразу скажу вот чего: нам развлекаться особо некогда. Сейчас, покуда вечер, разделим пару фляг, а наутро мне снова на реку надо. И так каждый в нашей деревушке трудится.

Затем хозяин повернулся к Бифу и продолжил:

— Так вот я и говорю, не будет ли товарищ твой моих людей от дела отвлекать? Сам знаешь, болтать рыбакам недосуг.

— Да не должен, вроде, — задумался Биф, — правда на лодки проситься будет, этот как пить дать. Для изучения. Я ему, ясное дело, говорил, что не очень-то интересное занятие… Но ученые — они такие, себе на уме.

Револьду этот диалог надоел. Не очень приятно, когда о тебе разговаривают, будто тебя и рядом нету. Неуважительно как-то, не по-человечески.

— Скучно, не скучно, а изучать надо, — вмешался Рев, подойдя ближе к очагу, — если не я, то кто ваши обычаи сохранит для потомков? Кто передаст местные знания о ловле рыбы? Не думаю, что найдутся еще где в Заброшенных землях люди, кто лучше вас рыбацкое дело знает. Разве что только в Нэттери.

Лесть удалась на славу. И главное, очень даже вовремя. Варин до этого недовольно смотрел на гостя. А как услыхал похвалу, сразу как-то приосанился да бороду огладил. Глаза даже вроде иначе блестеть начали.

— Ну мы не один век энтим делом занимаемся, тут уж хочешь не хочешь, а дело свое выучишь, — согласился хозяин, немного прокашлявшись, — тем, кто только начать попытается, наша мудрость не помешает, конечно. Только учителя из нас не очень, так что некоторое с годами забывается уже. Да и молодежь, сами знаете, какая сейчас стала. Ничему учиться не хочет, только город на уме. Вот и разъехались.

Револьд сразу понял, что мысль надо подхватить.

— Так я о том и толкую, что некому вам знания свои передать. А так хоть в записях да книгах сохраниться. Я и вам переписать могу, чтобы на промысле осталось. Взаимопомощь, так сказать. Что скажете?