Энтони Райан - Королева пламени

Она умолкла. Быть может, начнутся шепотки, недовольные возгласы? Нет. Все молчат. На всех лицах — внимание. Смотрят даже те, кто раньше отводил взгляд.

Что-то шевелится в их душах. Что-то полезное.

— Всем здесь довелось хлебнуть страданий и невзгод. Все здесь потеряли родных и близких: жен, мужей, детей, друзей, родителей. Многие, как и я, попробовали невольничьего кнута. Многие, как и я, узнали грязное омерзительное насилие. Многих жгло огнем, как и меня.

Вот теперь в толпе зародился ропот, гул едва сдерживаемой ярости. Лирна обратила внимание на женщину в роте освобожденных рабов капитана Норты, легкую и маленькую, но увешанную множеством кинжалов, в ярости оскалившую зубы.

— Наша земля названа в честь ее единства, — продолжила Лирна. — Но лишь глупец сказал бы, что мы были по-настоящему объединены. Мы постоянно лили кровь друг друга в бессмысленных сварах. Теперь время свар закончилось. Враг пришел к нам и принес рабство, муки и смерть — но и дар, о котором всегда будет жалеть. Враг принес настоящее единство, так долго недоступное нам. Враг сделал нас единым стальным клинком неодолимой мощи, направленным в черное вражеское сердце. А если все мы — едины, мы увидим, как хлынет черная кровь!

Гул превратился в свирепый рык, лица исказились гневом и ненавистью, люди потрясали кулаками, мечами, алебардами, рев толпы захлестнул королеву, опьянил мощью.

Власть. Ее следует ненавидеть так же, как и любить.

Лирна подняла руку — и войско снова умолкло, хотя и остался подспудный тяжелый гул невыплеснувшейся злобы.

— Я не обещаю легких побед, — сказала королева. — Враг свиреп, коварен и хитер. С ним непросто справиться. Потому я могу пообещать вам лишь тяжкий труд, кровь и закон. И пусть все, кто решится идти за мной, знают это — и не ожидают в награду ничего иного.

Скандировать начала маленькая женщина с кинжалами:

— Труд, кровь и закон!

Крик мгновенно подхватили другие, и вот уже вся армия от левого крыла до правого заревела в один голос:

— Труд, кровь и закон!

— Через пять дней мы выступаем на Варинсхолд! — объявила Лирна под аккомпанемент лязгающих слов.

Крик разрастался. Королева указала на север.

Старый интриган Мальций сказал однажды во время церемонии, когда раздавал мечи все менее достойным кандидатам: «Не бойся устроить чуточку спектакля. Дочь моя, королевская власть — всегда представление».

— На Варинсхолд!!! — крикнула она, и ее слова утонули в оглушительном вопле, полном ярости и ликования.

Королева широко развела руки и застыла — эпицентр любви ошалевшего от ярости и обожания войска. «Отец, у тебя хоть раз было такое? — подумала Лирна. — Они хоть когда-нибудь по-настоящему любили тебя?»

Гомон не унялся, и когда она сошла с повозки, опершись на руку Ваэлина. Лирна задержалась, увидев, как смотрит на нее Щит Островов. Как и следовало ожидать, его улыбка поблекла и сменилась хмуростью. Интересно, не ослабло ли его желание следовать за королевой?

— Ваше величество, до Варинсхолда — двести миль, — указал граф Марвен. — А у нас едва хватает зерна для лошадей на пятьдесят. Наши кумбраэльские друзья очень тщательно очистили землю от всего съедобного.

— Лучше в пепел, чем в животы врагов, — сказала сидящая напротив госпожа Рива.

Совет собрался за большим штабным столом в шатре Ваэлина: все старшие командиры армии, госпожа Рива, вожди сеорда и эорхиль. Вождь эорхиль — тощий и жилистый, лет уже за пятьдесят. Вождь сеорда был немного моложе, выше большинства своих людей, тощий, как волк, с ястребиным лицом. Кажется, они оба понимали все сказанное, но сами говорили мало. Их взгляды постоянно перебегали с королевы на Ваэлина и обратно. Лирна подумала, что они, возможно, что-то подозревают. Или просто удивлены?

Граф Марвен потратил без малого час на объяснение текущей стратегической ситуации. Королева не считала нужным погружаться в скуку военной истории и лишь вылавливала знакомые слова из потока военного жаргона. Но все же она поняла, что ее положение отнюдь не такое блестящее, как можно было бы ожидать после столь великолепной победы.

— Госпожа Рива, вы, конечно же, правы, — подтвердил граф. — Но у нас критически мало припасов, а через два месяца зима, и с этим надо считаться.

— Милорд, верно ли я поняла, что у нас могучая армия, но ее невозможно куда-либо переместить? — осведомилась Лирна.

Граф огладил бритый череп, зашитый рубец на щеке покраснел чуть больше. Граф вздохнул и задумался, стараясь сформулировать ответ без терминов.