Андрей Красников - Пустошь

Похоже, что энергией я ее не осчастливлю. Ну, что же, попробуем по старинке.

Я аккуратно надрезал палец и капнул кровью на постамент.

– Госпожа, может быть, тебе поможет моя кровь?

Снова молчание. А кровь, словно отвергнутая, скатывается с постамента, не оставляя на нем и следа.

Вот и что мне делать? Пожертвовать что-то из предметов? Я достал свой старый нож, взятый еще в башне у Ольда, положил туда, где только что виднелась капля моей крови.

– Госпожа Эстерси, возможно, этот подарок придется тебе по душе?

Нож остался лежать у ног статуи. Но никакой реакции не последовало.

Я отчаялся.

– Госпожа, мне нужно уходить. Но я буду искать знания о том, что может помочь тебе. И обязательно вернусь, когда узнаю, обещаю тебе!

Мне показалось, что глаза Эстерси смотрят на меня с грустью.

– Извини… – пробормотал я, пряча глаза и собирая пожитки. – Я действительно не могу сейчас помочь. Но я вернусь.

Мне послышался тихий и печальный отзвук грома.

Из храма я выходил с грузом угрызений совести и увесистым тюком, в котором находилась одежда и оружие охотников. И зачем только, спрашивается, возился, снимая все это с тел. У меня было достаточно времени для размышлений и я в итоге пришел к неутешительному выводу – появляться в Орлином Утесе, имея при себе хоть что-то из снаряжения погибшей команды – крайне неосмотрительно и может стать последней глупостью в моей жизни. Кто-нибудь опознает любимую куртку или меч того же Сейкона – и все, возникнут вопросы, на которые будет очень сложно дать внятные ответы. Пустошь, конечно, многое может списать, но далеко не все.

Так что в городе я появлюсь все тем же полуголым и наполовину босым оборванцем. Пусть лучше смеются, чем задают вопросы. А вещи охотников я куда-нибудь закину, авось, никто и не найдет в ближайшие годы.

Впрочем, одежду и обувь Анкара я все же на себя натянул – на время, пока не подойду вплотную к Утесу. Сапоги оказались немного велики, но я не жаловался. Уже и отвык от того восхитительного ощущения, когда идешь, обутый не в один сапог, а по-нормальному.

Площадь встретила меня легкой прохладой, тишиной и спокойствием. Вот только я отлично помнил недавних трупоедов и пробирался вперед, как пугливый олень – крадучись и готовясь в любой момент дать деру.

Аккуратно пробираясь по узким улочкам в южном направлении, я через пару сотен шагов заметил на первом этаже в одном из домов симпатичное окно с разбитым стеклом и, немного повозившись, запихнул внутрь свой тючок. Идти стало заметно легче и приятнее.

– Шшшш… – внезапно раздалось сбоку и я отскочил в сторону, пытаясь одновременно вытащить меч и создать заклинание.

С подоконника ближайшего дома на меня пялился большой упитанный кот. Пепельно-серый с благородной сединой и огромными зелеными глазищами, равнодушно рассматривающими гостя столицы.

– Кс-кс-кс…

– Шшшшш!

Вот и поговорили. Стараясь не выпускать кота из вида, я аккуратно отошел в сторонку и отправился дальше, то и дело оглядываясь, пока хвостатый не остался за поворотом.

Впереди, там, где поднимающееся солнце уже осветило город, над мостовой вовсю поднималась дымка. Слава богам… Эстерси, что в этот раз это был действительно простой утренний туман, а не страшная Мгла.

Я медленно продвигался вперед, посматривая по сторонам и приближаясь к нежно переливающейся в рассветных лучах солнца пелене, когда из-за угла дома впереди меня снова появился пепельный кот, вальяжно прошел до центра улицы и уселся там, обвив хвостом передние лапы.

Мне стало как-то не по себе. Демон его знает, что это за тварь такая. В магическом зрении, кажется, ничего особенного… Но в Пустоши лучше проявить чуть больше осторожности, чем глупо сдохнуть.

Сделал аккуратный шажок в сторону кота. Тот мгновенно прижал уши и зашипел, открыв пасть с маленькими, но острыми клыками. Я вернулся обратно и кот успокоился.

– Что ж тебе от меня надо, шкура серая, – с грустью произнес я, думая о том, что до стены, наверное, осталось совсем немного. А лохматый паршивец явно толкает меня на то, чтобы сделать крюк.

Кот сделал вид, что не услышал. Ладно, попробуем по другому.

Я вытащил из ножен меч и протянул его острием в сторону животного.

– Кыш!

Посмотрев на приближающееся острие с явной укоризной, кот поднялся, развернулся ко мне пятой точкой и, сделав движение лапой, символизирующее закапывание помета, гордо удалился в ближайший промежуток между домами. Скотина шерстяная.