Вероника Иванова - Право помнить (СИ) [Книга пишется, но главы уже хочется)]

И правда, долго ждать не пришлось: лязгнул засов, и на пороге воздвиглась фигура, закрывшая собой весь дверной проем. Не то чтобы тот был совсем уж узким и низким, но человек, вошедший в кладовую, в сумерках казался настоящим великаном.

- Его сиятельство требует вас к себе.

Знакомый голос. Да и объемы тоже. Видел я несколько раз этого верзилу подле старосты. Охранник или кто-то вроде. На полголовы выше самых длинных деревенских жителей и примерно на голову выше меня. И шире, конечно.

- Вместе.

- Моему брату лучше было бы какое-то время не покидать постель.

- Велено привести обоих.

Сорен недовольно качнул головой, но поднялся со стула. Я сел, стараясь делать это как можно медленнее, и спустил ноги на пол.

- Сможешь?

Слабости не было, а вот дрожь оставалась. Правда, теперь она разгоняла кровь по телу, а значит, делала полезное дело, и с ней стоило поскорее примириться.

- Ага.

Что ж, пол вполне себе твердый, из-под ног убежать не пытается - уже хорошо. Голова немного кружится, но это пройдет. Пустяки.

- Повернись и заведи руки за спину.

- Это обязательно? - сморщился Сорен.

- Так велено.

И ведь возразить нечего. Сам допрыгался. Да и чуть больше свободы, чуть меньше - сейчас без разницы. Не прорываться же с боем через эти редкие ряды? Хотя, с великаном пришлось бы повозиться, спору нет. Только он этого не заслужил, а староста из-за чужих спин не выйдет.

- Йерен?

- Да, я слышал.

Витки узкого ремня затянулись на запястьях.

- Ничего, зато уж теперь точно не растянусь по дороге.

- Не растянешься, - подтвердил верзила, сжимая тиски пальцев на моем локте.

Брат коротко глянул на нашу парочку и первым вышел за дверь.

Кто-то менее щепетильный наверняка даже сейчас послал бы лесом старосту с его алчными фантазиями, но Сорен считает, что придерживаться правил нужно всегда и везде. В первую очередь правил сугубо личных, конечно же. Правда, в нашем случае они слишком тесно и старательно переплетены с цеховыми.

Нет, в самом деле, временами брат перегибает палку, из-за чего многие в лоцманском братстве его недолюбливают. Скажем так, многие не настолько непоколебимые. И ходят слухи, что дело движется к общему сбору, на котором...

- Эй, полегче!

Да, понимаю, что другим способом меня было бы не удержать на ногах, но руку прострелило такой острой болью от плеча до кончиков пальцев, что добрых чувств помощь и поддержка верзилы не вызывает. Притом, чудится в происходящем нечто уже давно и хорошо знакомое. Сорен ведь тоже предпочитает помогать именно так, чтобы запоминаться не самими благостными деяниями, а сопутствующими неудобствами и неприятностями. По крайней мере, в том, что касается братской помощи.

- Порог.

О, мы сменили тактику. Почему? Я не настолько тяжел, чтобы не проволочь меня лишние три шага. Или... Да не, ерунда.

- Ну наконец-то! - довольно выдохнул староста, от избытка чувств слегка приподнимаясь из кресла. - Полагалось бы вас поприветствовать, судари мои, но уместнее воздержаться от этого, не так ли?

- Очень тонкое наблюдение, - кивнул Сорен.

Выражались они оба вроде бы похоже: многословно, почти витиевато, плетя из слов странные узоры, но разница все же ощущалась. Брат всегда городил огород, чтобы не затронуть ничьих чувств, даже намеком, а староста без нагромождения фраз явно чувствовал себя незащищенным. Хотя я на его месте, с таким-то охранником, перестал бы притворяться. Тем более, ни праздных зрителей, ни полагающихся по случаю свидетелей в комнате что-то не наблюдается.

- Подходите, подходите! Вот сюда!

Длинный стол был совершенно пуст, и сие означало единственный вариант развития событий: вымогательство, ничего более. Благо, нашлось больное место, на которое можно надавить. И видимо, силы будет приложено достаточно, если не сделано даже вида судебного разбирательства.

- Надеюсь, мне не нужно во всех подробностях представлять проступок вашего брата, любезнейший Сорен?

- Отчего же? Я при его совершении не присутствовал, в отличие от ваших соглядатаев, и могу только догадываться, сколько и каких провинностей вы приписываете Йерену.

Так, армия любителей надавить удвоилась. Не слишком ли много на меня одного? Зачем брату-то во всем этом копаться? Он прекрасно знает или может себе представить вчерашние мои приключения. Зачем же...

- Как пожелаете, любезнейший, как пожелаете.

Староста, однако, огорчился не меньше меня. Ожидал, небось, что дело решится быстро и ко всеобщему удовлетворению. Но был готов и к такому повороту: несколько листов бумаги, свернутых трубочкой, появились на свет из-под полы старостиного кафтана.