Николай Осипов - Несбыточные путешествия в небывалые страны света [Затерянные миры, т. XXV]

Наконец, избавяся от сих безотвязных крикунов, пришли мы в дом к одной добренькой старушке, которая была знакома некоторым из наших матросов и приняла нас весьма благосклонно. В то самое время один из моих сотоварищей сделался вдруг опасно болен и находился почти при последнем издыхании. Вся настоящая причина его болезни состояла в воображении. Он возмнил о себе, будто бы был очарован. Мы по совету тамошних знающих людей делали над ним разные опыты; но все они были без всякого успеха. Между прочим, купили телячье сердце, которое, проколовши тупыми иглами, варили в медном нелуженом котле, и на каждый взвар нашептывали некоторые волшебные слова. Сие средство если больного и не избавляло, но по крайней мере служило ему некоторою отрадою хотя в том, что испортивший его колдун умрет непременно мучительной смертью. Когда в котле выкипела вся вода, то явилася в той горнице большая черная женщина с пламенными глазами и текущею изо рта пеною. При входе ее положили тотчас к порогу метлу, дабы она не могла от нас уйти вон. Но сия фурия подошла к постели больного, отдернула занавески и спросила грозным голосом: «Чего ты от меня хочешь?» В самое то время выскочили из угла четверо наших служителей, которые по нашему научению должны были отпотчевать ее на обе корки; но едва только подняли руки, как ведьма та, дунувши на них, оборотила неподвижными статуями; а сама, севши на лежащую у порога метлу, вылетела в окно и пропала из виду, оставя по себе чрезвычайную вонь и нестерпимый запах.

Между тем, больной наш находился при самой последней крайности, и, почитая все подаваемое нами ему заколдованным, не хотел принимать из наших рук ничего, что мы ему ни подавали. Наконец хозяйка наша, сжаляся над нами, повела нас к одной своей приятельнице, которая в том городе почиталася первейшею колдуньею и ворожеею. Она жила в скверной и гнусной лачуге, построенной из одних только плах и виселичных перекладов, но позади той лачуги возвышалися великолепные чертоги, в которых играло великое множество малых детей, коих кормила она и воспитывала единственно для того, чтобы со временем из крови их составить особливого рода ванну для излечения от проказы одного из любимых ее услужников. Позади тех чертогов выкопан был пруд, равняющийся пространством своим обширнейшему морю; в водах оного плавало неисчетное множество всяких рыб; на одном же из его берегов сидела скаредного вида старуха, у коей нос касался подбородка и из каждой морщины произрастали густые волосяные рощи, колебающиеся при каждом ее наклонении головою. Увидя нас, подошла она к нам, опирался на свой посох, обняла меня дружески и поцеловала. Я пришел от того в немалый страх и трепет; но вдруг очутился в самой средине великолепных чертогов, украшенных искуснейшими и редкими картинами, кои при рассматривании моем все вдруг оживотворились и начали плясать около меня хороводом. Одна из них давала мне мимоходом по носу щелчки, другая меня щекотала, иная кривлялася передо мною различными телодвижениями; одним словом, все они совокупно старалися привести меня в робость. Но, не могши достигнуть до своего намерения, пропали из глаз моих, превратяся в разные роды гнусных животных, угрожая бросить меня в огонь, который нарочно для того на одном очаге зажигали. Между тем вышла из угла одна прекраснейшая Нимфа, сопровождаемая душами всех славнейших в свете Стихотворцев. Я, не могши преодолеть обладавшего тогда мною искушения, вздумал ее обнять; но удержан был от того неизвестною мне невидимою рукою. В самое то время исчезли все чертоги, и я очутился на улице с моими товарищами. Опасаясь дальнейших с нами чудесных происшествий, купили мы себе несколько стихов новейшего покроя, при помощи коих возвратилися восвояси столь скоро и неприметно, что на другой день каждый из нас увидел себя в своем доме и на своей постели, и все соделанное нами путешествие было как будто не в самом деле, а в сновидении.

Николай Петрович Осипов родился в 1751 г. в семье приказного. Обучался дома, затем в пансионе (французский и немецкий языки, математика, архитектура). В 1769 г. поступил солдатом в Измайловский гренадерский полк, в 1771 г. был произведен в капралы. В 1770–1771 гг. посещал кадетскую роту для солдат гвардейских полков при лейб-гвардии Измайловском полку, где преподавались иностранные языки, математика и т. д.; вместе с товарищами по учебе выпускал рукописный журнал. В 1773 г. перешел в армейский Владимирский пехотный полк в чине прапорщика, в 1779 г. получил звание подпоручика, в 1780 г. вышел в отставку с награждением чином поручика.