В назначенный для сего таинственного торжества день собрался весь народ на приуготовленное нарочно для того место в глубоком молчании. По пролитии многих слез, по испущении бесчисленных жалобных восклицаний и по изъявлении беспредельных отчаянных восхищений увенчали сохраняющую достохвальный прах его урну лаврами и кипарисом. В самое то время вооружены были все те, кои почиталися во всем свете знаменитыми, достопамятными и непобедимыми, также и неустрашимыми героями. Тогда возвысили его над всем, что есть на земном шаре великого, пышного, громкого, высокого и величественного. Воздвигли ему Пиитические жертвенники, на которых воздавали жертву его великодушию, сострадательности, человеколюбию и честности. Окружили его блеском, светом, славою и сиянием. Другие в память его воздвигали живые истуканы, вечные трофеи и бессмертные памятники; воспевали громогласные концерты, на которых прославляли великие его дела и неподражаемые добродетели. Во время сего торжества прилетела вдруг с облаков гремящая Слава, подхватила драгоценное имя редкого сего человека, унесла его из виду и рассеяла по всему свету.
По окончании сей церемонии оставили мы ту землю и при благоприятном ветре приплыли к острову Пигмеев, которые были чрезвычайно малого роста; земля же их не более пяти верст в окружности. Напротив того, остров Исполинов имел в себе до нескольких сот тысяч Географических миль пространства. Оба сии острова лежат друг с другом в ближайшем соседстве; находятся под управлением Стихотворцев, которые предписывают им законы, какие заблагорассудят, и живут между собою в изрядном дружелюбии. Самые великаны из Пигмеев не более аршина вышиною. Сначала сочли мы их за кроликов, потому что, увидя нас, пряталися они по кроликовым норам и заячьим логовищам; но, подошедши к ним поближе, узнали, что они были подобные нам люди.
В самое то время возвратились они с войны, которую имели с журавлями, над коими одержали славную и знаменитую победу. Каждый из воинов принес с собою по две или по три неприятельские головы, которые, поднявши кверху, держали за конец носа. В продолжение той воины повытаскали они из журавлиных гнезд до нескольких сот тысяч яиц, которые принесли в подарок своим женам и любовницам.
Не можно было довольно надивиться, с какою неустрашимостью нападали они на своих неприятелей, которые были перед ними настоящие Исполины и продалбливали носами своими черепа их до самого мозга, если у кого не было на ту пору шлемов, кои делали они из ореховых скорлуп. Однако ж щедрая Природа, поправляя слабость их сложения, наградила их пылкостью разума. Во время сражения приметили они, что у неприятелей их ноги весьма тонки и ломки; и для того всегда с той стороны им вредить старались.
Увидя нас, пришли они в робость; но рассмотревши данные нам свидетельства и паспорты, по коим позволялося нам проехать все баснословные земли, приняли нас весьма благосклонно и прыгали на нас, подобно маленьким собачкам.
Знатнейшие между ними господа заставляли себя носить козлам и баранам. Мы провожали их до самого их жилища. Они ходили чрезвычайно тихо и медлительно, что наводило нам в дороге немалую скуку. На другой день стали делить добычу. Церемония та началася игранием на свирелях, которые служат в той земле вместо труб и литавров. Потом стреляли в цель по одной птице, которая была величиною с муху и поймана в паутину. Стреляют они духовыми ружьями, сделанными из яровой соломы.
Жители сей земли живут не более осьми лет; женщины их на пятом году начинают рождать детей, которых прячут в норы наподобие кроликов; в противном же случае журавли, нашедши, их поглощают. Малые сии творения весьма веселы, забавны и остроумны. По вечерам для препровождения времени занимаются кукольными комедиями. Впрочем, чрезвычайно бережливы и нимало не расточительны. За великое у них уже почитается мотовство и роскошь, когда кто поставит на стол целую воробьиную ножку или пару жареных на вертеле мух. Вертела их делаются из осей или усов от ячменных колосьев. Вместо стаканов служат у них половинки вишенных косточек. Питье их состоит из двух или трех капель утренней росы, которую собирают они весною и сохраняют в гусиных яйцах, служащих им вместо сороковых бочек. На место тарелок употребляют лещовую чешую, а вместо чашек и блюд дубовые желуди. Дремучие их леса состоят из самого мелкого кустарника, на который лазят, как будто на высочайшие кедровые деревья. Величине нашей удивляются чрезвычайно, и думают, что, имея такой огромный рост, упасть весьма опасно.
Читать дальше