Барб Хенди - Голос в ночи [ЛП]

С двумя квадратными парусами, свернутыми в единственные поперечные шесты на толстых мачтах, длинная лодка казалась узкой и шаткой по сравнению с Нуманским кораблем. Он все еще был в два раза длиннее судна, которое они покинули. Когда нос корабля остановился на берегу, Малец выпрыгнул, очищая воду. Чейн последовал за ним и помог разгрузить сундуки.

И там они вдвоем стояли, пока баркасы возвращались за грузом.

Малец взглянул на Чейна с быстрым рокотом, как бы спрашивая: "и что теперь?"

Опустившись на одно колено, Чейн порылся в рюкзаке и вытащил свернутую козью шкуру, покрытую буквами и словами, которые написала на ней Винн. Чейн развернул шкуру.

"Как вы, Магьер и Лисил наняли проводника? — спросил он.

Этот способ говорить был медленным, но он работал. Малец выудил ответ лапой.

Главная большая хижина. Спросите.

Чейн посмотрел в сторону Белой хижины. Даже на расстоянии они оба могли видеть доску над дверью с неузнаваемыми знаками. Из дымохода, сделанного из больших кусков почерневшей коры, поднимался черный дым. Остальная его часть представляла собой купол из дерна, как будто его выкопали или превратили в большой холм.

— Там? — Спросил Чейн.

Малец фыркнул один раз на "да" и принялся перебирать слова и буквы. Чейн снова последовал за ним.

"Как же я понесу сундуки?" он спросил, А потом посмотрел вдоль береговой линии. "Подожди здесь."

Факелов и двух фонарей было достаточно, чтобы разглядеть двух мальчишек, бросающих камни в океан. Чейн подошел к ним и протянул монету, скорее всего Нуманскую. Он указал на сундуки рядом с мальчиком, изобразил, будто что-то поднимает, и указал на большой дерновый купол с дымоходом из коры.

Мальчики обменялись несколькими словами, тот, что повыше, улыбнулся и потянулся за монетой, а Чейн поднял ее так, чтобы до нее было не дотянуться. Он отвернулся в сторону и протянул другую руку к сундукам. Тот, что пониже ростом, закатил глаза и пошел впереди.

Ни один из них не остановился при виде Мальца, так как они, вероятно, видели в нем только большую ездовую собаку. Большинство из них частично произошли от волков. Мальчики взвалили на плечи по небольшому пустому сундуку, и Чейн перекинул оба рюкзака через плечо, схватив третий за рукоятку.

Все четверо направились к главной хижине.

Оказавшись внутри дернового купола, мальчики получили деньги и поспешили обратно.

Хотя внутри было не холодно, Малец поежился. В памяти всплыли воспоминания обо всем, что случилось в последний раз в пустошах. Во время его предыдущего визита это место было началом долгого кошмара.

Масляные лампы на грубых столах создавали мерцающий туман В прокуренной комнате. Табуреты и несколько скамеек окружали их на утоптанном земляном полу между длинным, выцветшим дощатым прилавком над бочонками и грубым, глиняным камином в задней стене.

Все помещение было переполнено.

Человек тридцать, в основном мужчины, одетые в меха или толстые шкуры, сидели, стояли или топтались на месте. Многие сосали трубки или пили из дымящихся глиняных и деревянных чашек или чашек. У большинства волосы были длинные и блестели, как будто смазанные жиром. У всех была смуглая для человека кожа. Вид каждого из них заставлял Чэпа съеживаться, ибо того, что он видел только в воспоминаниях, не было. Найдет ли он … видишь это тело, когда он пошел за шарами?

Малец быстро отогнал эту мысль, не желая даже думать об этом имени, не говоря уже о лице.

Никто особенно не смотрел на него, хотя многие искоса поглядывали на Чейна, который выглядел неуместно со своей почти белой кожей и рыжевато-каштановыми волосами. Некоторые посмотрели в сторону входа, как будто мальчики все еще были там. Возможно, сделка Чейна с монетой, а не торговля с этими двумя, привлекла внимание.

Малец шагнул вперед, оценивая людей за столами. Чейн следовал на полшага позади и позволил ему взять инициативу в свои руки. Наконец Малец уставился на одинокого мужчину, который курил длинную трубку и делал короткие глотки из темной глиняной кружки.

Ему было около тридцати лет, хотя он выглядел изможденным для своего возраста, с круглым лицом и густыми черными волосами. На плечах у него был поношенный белый мех. Сапоги у него были меховые, но поношенные. К ножкам его стула был прислонен тяжелый брезентовый мешок, до которого можно было легко дотянуться. Он явно привык быть в движении.

Его руки были покрыты мозолями и шрамами.

Малец погрузил мозг мужчины в поиск любых всплывающих воспоминаний. Сначала он ничего не увидел … разве что эхо его самого. Затем появилось изображение собак, бегущих впереди саней.