Моника Пиц - Невидимый город

Данте отмахнулся, но из Коко это все только выплескивалось дальше.

– Загляни в наш архив. Там все написано. Тысячекратно. Миллионы раз. Люди влюбляются и на следующий день расстаются. В итоге разбитое сердце и драмы ревности. А мы за ними прибираем.

– Почему нельзя быть больше, чем путешественником во времени? – спросил Данте. – Другом и путешественником во времени.

– Потому что слово состоит из двух составляющих, – взволнованно сказала Коко. – Время и путешествие. Мы всегда в пути. Ты не имеешь права связывать себя ни с кем.

– Пойдем, я тебе кое-что покажу, – сказал Данте.

Он схватил старомодный мужской велосипед, который коллега припарковал перед магазином. Коко запрыгнула на багажник. Вместе они проехали полгорода. Перед столовой он остановился.

– Это приглашение поесть? – радуясь, спросила Коко.

Вместо ответа Данте толкнул ее через скудную столовую в сторону кухни и холодильной камеры.

– Что мы здесь делаем? – с любопытством спросила она.

– Замерзаем, – сказал Данте, захлопывая за собой двери огромного продовольственного склада.

– Что в этом хорошего? – спросила Коко.

Она не понимала, к чему клонит Данте. Гораздо интереснее были манящие деликатесы, ожидавшие благодарных покупателей в отделе « Мороженое и сладости» : торт, замороженные красные фрукты, шоколадные конфеты, мороженое всех размеров, цветов и сортов.

– Это лучше любого Шлараффенланда, – пробормотала Коко.

– Разве ты не понимаешь? – продолжал Данте. – Наша жизнь теплая. Мы должны чувствовать гораздо больше: жар, холод, любовь, ненависть.

Коко сунула себе в рот замерзшую конфетку. Ее аппетит, казалось, вернулся. Шоколад треснул, когда тонкий слой треснул под ее зубами. Внутри скрывалась приторно-сладкая липкая красная масса, соблазнительно таявшая во рту.

– Ты действительно хотел ее поцеловать? – спросила она.

Данте не ответил.

– Поцелуи – это десять процентов любви, двадцать процентов страсти, двадцать процентов влечения и много слюны, – пробормотала Коко с набитым ртом. – Этого достаточно, чтобы погубить человеческие жизни.

Зачем ей было разбираться с необъяснимым внутренним миром землян, если она могла перепробовать все в кладовой путешественников во времени?

Данте внимательно наблюдал за ней.

– Ну как? Ты уже замерзла? – поинтересовался он.

– Изнутри, – взволнованно сказала Коко. – Мой желудок дрожит от волнения.

Данте разочарованно отвернулся.

– Не понимаю, почему ты так стремишься понять людей, – проворчала Коко из глубин морозильника.

Может быть, под тортами скрывалось какое-то неведомое лакомство?

– Этот вид несовершенен, – пояснила она, перебирая припасы. – Возьми, например, колено. Его строение – сплошной кошмар. Или аппендикс. Эти вечные операции. Но это же абсурд! Люди умирают, потому что воспаляется орган, совершенно не нужный для выживания.

Она показала Данте замороженный торт в форме пингвина.

– Даже животные умнее. Среди них мало кто умирает от рака. Вдобавок, они не заболевают малярией или болезнью Альцгеймера. Зачем нам заниматься человеческой ерундой? Достаточно того, что они сами делают друг друга несчастными.

Кусочек голубого пингвина застрял у нее в горле. В дверном проеме, окруженная холодным туманом, стояла Хранительница времени. Как долго она слушала? Она подошла ближе. Ее каблуки цокали о кафельный пол. Коко попыталась заставить свою добычу исчезнуть, пока не заметила, что взгляд Хранительницы времени устремлен исключительно на Данте. Словно она невидимка. Может быть, она все-таки не была такой безалаберной, как утверждали все. Коко медленно пробиралась к выходу, не забыв в последний момент прихватить еще одну заначку для возвращения домой. В дверях она снова обернулась.

Хранительница времени вручила Данте его хронометр.

– Ты будешь сопровождать Лину в ее миссии, – приказала она. – На этот раз все должно пройти гладко. Я хочу, чтобы у Лины не было повода возвращаться в Невидимый город.

Лина вздрогнула. Затхлый влажный запах прошлых столетий ударил ей в лицо. Прямо у главного входа в секонд-хенд висело большое количество мехов. Помимо персидских, норковых и кроличьих меховых курток здесь можно было найти такие аксессуары, как горностаевые шапки, енотовые палантины и даже лисий воротник с головой. Шкуры источали неприятный запах нафталина и мертвого животного. Лина с отвращением скривила лицо.