Lutea - Мизукаге-сама [СИ]

Весенний день был прекрасен. Была прекрасна и Мей.

Об этом ей говорили, прямо кричали взгляды всех без исключения встречавшихся на улицах мужчин — а ведь в Югакуре народ искушённый, на источники в поисках заработка приходит немало красавиц!

Ей шестнадцать, а она уже может свести с ума любого.

— Хех, прям как мухи на труп.

Мей недовольно покосилась на шагавшего рядом товарища по команде. Его вся эта ситуация откровенно забавляла.

— Умеешь ты подобрать изящное сравнение, Кисаме, — проговорила Мей.

Кисаме вновь усмехнулся и отмахнулся — он никогда и не претендовал на то, чтобы казаться галантным и обаятельным. Вдобавок, он не был красив, обладал внешностью неестественной и странной: синеватая кожа, акулий оскал, жабры на скулах и плечах (на скулах даже рабочие). Такой, как он, — совсем не герой девичьих мечтаний.

Их задание было очень простым: найти некого Кавагучи, задолжавшего одному из советников лорда-феодала, и преподать урок, чтобы прочим было не повадно; даже странно, что с такой ерундой обратились в Кири, а не в какую-нибудь там Коноху. Небольшая сложность заключалась в том, что Кавагучи нанял себе охрану — хотя, такая ли это сложность для шиноби уровня их отряда?

Когда все четверо сокомандников собрались вместе, Ясуо сообщил:

— Мы с Тецуро нашли дом, где он скрывается. Пять километров к западу от деревни, особняк обнесён стеной, плюс только во дворе мы насчитали двадцать человек охраны.

— Что ж, скучно не будет, — откликнулся Кисаме и взглянул на Мей. — Хотя, от нас же хотят представления…

— Так устроим, если хотят, — пожала она плечами. — Мои Кеккей Генкай вполне для этого подойдут.

— Тогда даже вмешиваться не будем, — в голосе Кисаме мелькнуло нездоровое веселье, но больше всё же было насмешки. — Делай всё сама.

Мей гордо выпрямилась и с вызовом кивнула. Подумать только, не просто собирается смотреть на бой со стороны, ещё и ухмыляется! Что, неужели думает, что она провалится, и тогда у него будет шанс показать, что он лучше? Не дождётся!

Вошла на территорию особняка Мей, даже не скрываясь. Охрана уставилась на неё в непонимании — это дало массу времени, чтобы сложить печати. Ину. И. Тора. Уши. Не. Тори.

— Йотон: Йокай но Дзюцу!

Волна лавы захлестнула двор, обжигая ноги охранников, заставляя мужчин орать от адской боли. Лишь немногие нашли силы попытаться выбраться — но Мей им этого не позволила, обдав облаком кислого тумана, разъедающего плоть так быстро и легко, как пожирает огонь сухие ветки.

Под вопли страдания Мей обернулась через плечо. «Смотри, — подумала она, мысленно обращаясь к напарнику — его самого, отлично укрывшегося, не видела, но знала, что он неподалёку. — Не смей недооценивать меня». Она провела пальцем по нижней губе, словно стирая следы прошлых техник, и двинулась вперёд, к дому.

Внутри охраны оказалось куда меньше — основные силы явно были брошены на защиту внешних рубежей. Без проблем разобравшись со всеми, кто встретился на пути, Мей неспешно раздвинула сёдзи центрального зала.

— Добрый день, Кавагучи-сан.

Мужчина сидел на татами весь бледный, вспотевший, с в ужасе выпученными глазами. Он был некрасивым: тяжёлая челюсть, пухлые губы в обрамлении усов-пёрышек и хлипкой бородёнки, большая залысина на полголовы. Не мечта, вовсе нет.

— Рокуро-сама передаёт вам привет и просит вернуть долг, — Мей приблизилась с грациозной медлительностью и сверху вниз посмотрела на него с недоброй улыбкой. — Вы ведь не замедлите так поступить, верно? Иначе… — она наклонилась, приблизив своё лицо к его. — Мне придётся вернуться, и наше общение будет куда менее приятным, чем сейчас…

Кавагучи затрясся сильней и отпрянул, пополз спиной вперёд, пока не упёрся в стену. Глядя на это, Мей мягко рассмеялась, а затем подмигнула и послала мужчине воздушный поцелуй — новое облачко едкого дыма, не такого сильного, правда, как раньше — ей надо было припугнуть Кавагучи, а не убить, так что кислота только пощипала его за щёки. Впрочем, и этого хватило для того, чтобы он заскулил от ужаса; острый запах аммиака резко ударил в ноздри. «И это называется мужчина», — с презрением подумала Мей и вышла, не оглядываясь, оставив Кавагучи в расползавшемся по полу пятне.

Что не так с мужской породой сейчас? Почему мужчины стали либо слабее ребёнка, либо неотёсанней и грубее последнего дикаря? Где же те, кто способен красиво завоёвывать женские сердца?..