Lutea - Праздник дружбы в Конохе [СИ]

И тут же Тобирама отошёл от этой злости: её волна схлынула и оставила за собой раскуроченный берег с разбитым Изуной, душевное состояние которого с чего-то Тобираму волновало. Угораздило же… друга в лице злейшего врага обнаружить. Или что там им двигало, когда он принял решение донести до Учихи достаточно очевидную истину?

— Сам Мадара скорее женится на своей катане, чем на Хитоми-химе, — Тобирама поймал растерянный, больной взгляд Изуны. — А вот тебя на ней женить ему ничего не мешает.

— На катане? — Изуна не успел толком проникнуться удивлением, а Тобирама — безнадёгой, как раздался вскрик Хитоми-химе.

Они оба подорвались и через пару мгновений были рядом с Мадарой и Хьюгами. Мадара сверкал Шаринганом и полыхал яростной Ки, а рядом бледнели и покрывались потом пара Хьюг с внушительной вывеской на руках, которая гласила об акции с бесплатным саке. Очевидно, ребята, переносившие вывеску на новое место, были поддатыми — лишь этим можно объяснить, как они притащили её угол аккурат Мадаре в нос.

Хм, а, впрочем, только этим ли?..

От мыслей Тобираму отвлёк злорадный гогот Изуны. Видимо, отказ от конкуренции и отступление перед братом не влияли на чисто учиховское желание отмщения.

— Это карма, нии-сан! — давясь почти истеричным смехом, сказал Изуна и слишком резко, неестественно успокоился — словно с вершины горы сорвался в пропасть. — В смысле, женить? — спросил он сипло, уставившись на Тобираму.

«Дошло, наконец», — он с облегчением выдохнул.

— В прямом, Учиха.

Изуна перевёл растерянный взгляд на брата. Теперь на него было жалко смотреть: столько раскаяния отразилось в его взгляде, обращенном на Мадару, — Тобирама и не предполагал, что столько вообще можно выразить. В ответ Мадара посмотрел на него серьёзно, и чуточку строго, и со скрытым лукавством. Впрочем, в этом его взгляде могли разобраться разве что самые близкие — окружающие Хьюги наблюдали за главой красноглазых демонов с пробивающим традиционную отстранённость испугом.

— Мадара-доно?.. — осторожно, но без робости окликнул его глава Хьюга.

Мадара перестал душить всех своей Ки, но Шаринган не погасил. Пять секунд щекочущей нервы паузы, многообещающий прищур — и твёрдое заявление:

— Если вы хотите сгладить произошедшее так, чтобы я не пролил ничью кровь, то примите мое предложение.

В повисшей тишине Тобирама едва удержался от хмыканья. Вот она — дипломатия Мадары во всей красе.

Хидеки скосил глаза на по-прежнему мертвенно бледных соклановцев, мявшихся с дурацкой вывеской. Посмотрел на Хитоми — та ответила кроткой улыбкой, застенчиво затенив лунные глаза длинными пушистыми ресницами. Изуна снова перестал дышать. Он уставился на личико химе так, как раньше глядел только на околосмертельные раны Тобирамы — с искренним, незамутнённым восторгом, наслаждением эстета.

Всю прелесть момента разрушил не на шутку встревоженный Хаширама, который увидал залитое кровью лицо друга.

— Мадара, ты как?! Что с тобой?! Дай залечу! — он, распихав всех вокруг, подпрыгнул к Учихе и протянул руки к его лицу. Естественно, Мадара рефлекторно увернулся. Но, Ками, когда Хаширама останавливался в своём искреннем, исходящем из глубин его огромного доброго сердца желании причинить добро? Будто его волновало то, что жертва акта его благодетели против!

Наконец, этот вечер принёс радость и Тобираме.

Не обращая внимания на суету старших, Изуна шагнул к главе клана Хьюга и склонился перед ним.

— Хидеки-доно, для меня станет честью ваше согласие на наш с вашей сестрой союз. Что бы вы ни знали, ни слышали обо мне, я клянусь, что сумею сделать Хитоми-химе счастливой.

— Только он и сможет, — очень тихо, как ветер шелестит в кронах, добавила Хитоми, не поднимая ресниц. Изуна едва не расплылся в улыбке, но вовремя взял лицо под контроль, всё так же склоняя голову перед главой союзного клана.

Редкое зрелище. Памятное.

Шутливая потасовка Мадары и Хаширамы как-то сама собой улеглась. Мадара — уже без следа травмы — взирал на брата с гордостью и затаённым счастьем. Хаширама светился.

— Кажется, ваш брат не оставил мне выбора, — скозь клановую холодность в Хьюге проступила благосклонность. — И Хитоме — тоже.

— Это «да»? — трепетно спросила Хитоми.

Хидеки успел лишь приоткрыть рот для ответа, как на него вихрем налетел Хаширама, принявшийся агрессивно сглаживать конфликт, которого по сути и не было. У Изуны откровенно дёрнулось веко. Хитоми-химе в недовольстве скривила губки. Мадара мрачно торжествовал, что не только его настигла миротворческая длань Хаширамы.