Lutea - Венское Рождество, или сплетение судеб [СИ]

— Эльза, для вас также будет поручение, — сказал дед через некоторое время, просмотрев очередное письмо. — Вокруг заместителя министра Франции разгорается скандал. Вам необходимо выяснить, кто за этим стоит, и оценить варианты наших действий.

— Я займусь, — едва ли не с радостью ответила мать, и дед левитировал ей письмо.

Макс проводил его оценивающим взглядом. Чтобы найти способ вновь связаться с Алексой, ему однозначно нужно покинуть дом.

— Разрешите мне помочь матушке, — вслух предложил он. — Это станет хорошей тренировкой для меня.

Дед воззрился на него, размышляя, оценивая. На долю секунды Макс поверил в удачу, но затем дед сказал:

— Ты не готов. Возвращайся к книгам.

Макс опустил голову и, заставляя себя молчать, крепко сжал столовые приборы. Он непременно найдёт способ выбраться из этого душного замка.

Открыв глаза утром, Саша малодушно понадеялась, что вести прошлого вечера — не больше, чем дурной сон. Однако, спускаясь на завтрак, она застала в коридоре перед столовой шепчущихся отца, дядю Мишу и дедушку Колю.

— …не нашли ничего, но это ещё ничего не значит.

— Больше всего меня беспокоит его перстень, — проговорил дед. — Тот, что Константин Аркадьевич носил на мизинце. Камень в нём всегда был белым и чистым — а теперь странный какой-то, словно бы мутный.

— Думаешь, он вроде тех артефактов, что завязаны на здоровье или причины смерти? — нахмурился дядя.

— Я не знаю, никогда не был посвящён, — покачал головой дедушка. — Может быть, Оксана знает, или Александр…

— Вероятно, стоит показать его артефакторам, как считаете? — быстро предложил отец.

— Мы не можем так рисковать. Только не сейчас, когда все обернутся против…

Дедушка Коля осёкся, заметив потихоньку выглядывающую из-за угла Сашу.

— Александра Владиславовна, что вы делаете? — строго осведомился дед.

— Я… — Саша запнулась и вдруг единым духом выпалила: — Я хочу вам помочь!

— Саша, довольно, — осадил отец. — Иди завтракать и забудь об этом разговоре.

— Но папа! — возмутилась Саша, разом поднимая ментальную защиту. Нет, отец бы не стал стирать ей воспоминания — но вот дядя Миша вполне мог.

— Иди, — сказал на этот раз дед. — Не спорь с отцом.

Пождав губы, Саша прошла мимо них в столовую и заняла своё место, однако так ничего и не съела. К счастью, мама этого не заметила — она вместе с тётей Олей и тётей Таней обхаживала бабушку, которую от покойницы отличали разве что слёзы, время от времени собирающиеся на глазах.

— Мама, пожалуйста, скушай хоть что-то, — умоляла тётя Оля, в которой от обычной строгости не осталось и следа.

— Вам нужно набраться сил, Оксана Константиновна, — вторила ей тётя Таня, пододвигая ближе к бабушке любимые ею пирожки с вишней.

Но бабушка на это только качала головой и отворачивалась. Не в силах быть свидетелем этого, Саша тихонечко вышла. В коридоре больше никого не было — наверное, мужчины переместили своё обсуждение в кабинет. Саша не знала, чем себя занять. Вернувшись к себе, взялась за телефон — Макс так и не ответил на сообщение, даже не был в сети, — но быстро отложила. Побродив по комнате, Саша не выдержала одиночества и направилась к брату.

На стук ей открыли небыстро и неохотно.

— Чего? — буркнул Петя, глядя на сестру в щёлку между дверью и косяком.

— Ничего! — рявкнула Саша и, душа вновь просящиеся на глаза слёзы, затопала прочь.

Макс корпел в библиотеке уже много часов — небо за окном успело потемнеть, окраситься оранжевым, алым, а теперь почти приняло глубокий синий оттенок. Среди гор фолиантов и стопок газет разных стран и лет парили свечи, которые пару часов назад зажгли сердобольные домовики. От тяжёлого запаха оплывшего воска и пыли Максу становилось дурно.

Он не понимал, зачем сидит здесь и читает неинтересные лично ему труды. Мог бы провести время куда продуктивнее — позаниматься чарами, к примеру, разобрать какой-нибудь семейный дневник по артефакторике… найти способ вновь связаться с Алексой. По правде говоря, именно размышлениями на эту тему Макс был занят большую часть дня, вовсе не войнами коренных и пришлых магов в Центральной Америке. Ему были безразличны генеалогические древа чистокровных родов и списки министров — воображение крутилось вокруг смартфона, уничтоженного дедом.

Самая большая проблема заключалась в том, что Макс не знал фамилию Алексы, иначе бы написал обычным для волшебников способом. Алекса не оставила ему никакой подсказки — кроме инициалов «А.Ш.» в записке — о себе, как, впрочем, и сам Макс. Следовательно, и Алекса дотянуться до него не сможет, возникни у неё желание.