Lutea: Трилистник. Приют [СИ]

Сегодняшняя ситуация насторожила Учиху. В его новой семье не было ничего примечательного: отец инженер, мать повар, — и о практиках шиноби они не имели понятия, как и никто, впрочем, вокруг. И всё же его упражнения с чакрой вызвали у отца шок вовсе не удивления — узнавания. Что бы это могло значить? Неужели в этом мире, столь отличном от родного, который Итачи покинул, выполнив своё предназначение до конца, всё-таки есть люди, как и он, пользующиеся чакрой? За годы Итачи потерял на это надежду, хотя умом понимал, что таковые должны, просто обязаны быть, если он сам всё ещё после перерождения имеет доступ к чакровому очагу. При этом, как могут быть связаны его на первый взгляд простые родители с этим феноменом?..

В итоге, решив не изменять спокойствию и действовать по ситуации, ориентируясь на поведение родителей, Итачи покинул комнату. Он неслышно спустился по лестнице на первый этаж и прислушался. Из кухни доносились ожесточённые голоса спорящих полушёпотом родителей:

— …опасно, понимаешь?! А если они узнают, Лорен? Эти люди не оставят нас!..

— Перестань, Сэм! Они вышвырнули твоего отца, им нет дела до нашей семьи!..

— Но если они решат, что Майк такой же, как они, они попробуют от нас избавиться! Отец говорил, они не любят соперников…

— Господи, да в чём же мы им соперники?!

— В делёжке наследства, что главное!..

В прихожей громко и очень не вовремя затявкал Флаффи, карликовый шпиц матери, и бросился к мальчику, стуча коготками по полу. Итачи с досадой оттолкнул от себя собаку ногой и вошёл на кухню.

— Садись, — мать, раскрасневшаяся, с припухшими глазами, поставила блюдо на стол резче, чем обычно. Эта женщина чем-то напоминала Итачи его родную мать, Учиху Микото: длинными чёрными волосами, бархатными глазами и нежным голосом. — Ты помыл руки?

— Да, мама, — ответил Итачи и украдкой взглянул на отца. Тот склонился над раковиной и тяжело дышал, ссутулив плечи. — Вы хотите поговорить?

— О чём, дорогой? — спросила мать, но в её красивых глазах Итачи заметил страх.

— О том, что отец видел сегодня днём, — Итачи вновь посмотрел на Сэма, но тот так и не повернулся.

— Забудь об этом, сынок, — Лорен погладила его по голове и положила в его тарелку запечённую рыбу с картошкой. Некоторые свои привычки Итачи не изменил и в этом мире по-прежнему не ел мясо.

— Это не та вещь, которую стоит забыть, — заметил он, беря в руку вилку, но дожидаясь, пока остальные сядут за стол.

— Хорошо, тогда поговорим после ужина, — сказала мать и нервно улыбнулась. — Кушай, солнце, я поела на работе.

— Отец? — вопросительно окликнул Итачи.

— Через минуту присоединюсь, — взяв себя в руки, Сэм обернулся и тоже выдавил из себя улыбку. — Пойду выпущу на улицу Флаффи, а то от его лая звенит в ушах. Ты начинай, я быстро.

— Хорошо, — проводив его взглядом с кухни, Итачи задумчиво отправил в рот первый кусок. Его родители точно знают нечто о других людях. Итачи должен непременно вытащить из них информацию.

Вскоре вернулся отец и принялся за жаркое. Мать поклевала салат, после чего занялась посудой. В молчании поужинав, семья перешла в гостиную.

— Итак, — начал Итачи, видя, как родители заводить щекотливую тему не торопятся, — позвольте мне объяснить. В книгах, которые я нашёл в домашней библиотеке, были описания…

— Тебе правда не нужно ничего объяснять, сынок, — проговорила мать, глаза которой опять были на мокром месте. — Мы понимаем. В семье твоего папы…

— Не в моей семье, — с ожесточением перебил её Сэм и посмотрел на Итачи так, как не смотрел никогда — с болью и почти отвращением. — Прости, Майки, но иначе было никак.

Итачи нахмурился — и вдруг его шатнуло, удержаться на ногах удалось с трудом.

— Что?.. — прошептал он, проваливаясь в пучину сна.

Сквозь свинцовый занавес дрёмы он слышал голоса.

— …подумайте ещё раз… ваш сын…

— Мы приняли решение, — голос Сэма он узнал и попробовал протянуть руку, но мышцы не слушались. — Вот все бумаги. Передаём его вам.

— Что ж, если вас не переубедить… — его собеседница вздохнула. — Мы примем его, конечно же. Как зовут мальчика?

— Майкл. Фамилию можете записать любую.

— Что писать, миссис Пламм? — скучающе уточнила другая женщина.

— Если любую… Пусть тогда будет «Холмс», — ответила ей первая. — Я всех таких ребят называю в честь литературных героев, вы знаете?

— Холмс… — проговорил Сэм надтреснуто. — Ему очень подходит, мэм… Прошу вас, позаботьтесь о нём.