Анна Романова - Внеземное притяжение [publisher - SelfPub]

– Хорошо, поедем рано утром. Возьмём одну лошадь, так как ездить верхом ты не умеешь. Разбужу тебя на рассвете, все необходимое приготовлю.

– Я сама проснусь, встретимся у конюшни.

На этих словах я разворачиваюсь и ухожу. Знаю, что веду себя не совсем красиво. Но, если уж суждено умереть, Уильяму лучше не привязываться ко мне сильно. Я не помню всех ощущений после ритуала, лишь обрывки. Самые яркие воспоминания – это опьяняющая магии в теле и дикое желания быть с ним, а учитывая, что всё это не мои чувства, вывод сделать несложно. Я не безразлична младшему из сыновей Эдгара, а значит, лучше ему уже сейчас разочароваться во мне, чтобы потом не было так больно.

Что касается Генри… Метка все ещё действует, правда, теперь как-то иначе, меня ещё влечет к этой горе мышц с прекрасным лицом, однако теперь я его больше чувствую, чем просто хочу потрогать. Но какая разница?

Сейчас мне нужно думать только о том, как не сдохнуть в ближайшей канаве, а не о романтических приключениях.

Утром, конечно же, я не смогла встать сама лишь по своему хотению – меня разбудила Сара. Да только лучше бы я не спала вообще, так как крутилась полночи, а сон заглянул только под утро, за пару часов до пробуждения. Но я рада ему, потому что мне снилась Лесандра. Я видела нашу первую встречу, каждую её деталь. Отчетливо слышала мелодичный женский голос, в котором проскакивали игривые нотки, ощущала приторный запах в воздухе, от которого неприятно крутит живот, чувствовала жесткую хватку на своем горле, обжигающую кожу, не забыла и про тошнотворный, колючий поцелуй, оставляющий за собой только отвращение и боль. Её слова о том, что я приду к ней сама, эхом крутились в голове, навеивая нешуточную тревогу. Надо же, какая ирония, ведь именно это я и делаю.

Во время сборов замечаю на своем правом предплечье блеклый символ в виде ствола дерева, помню, как наносила этот узор на тело. Пока не знаю наверняка, что он обозначает и с чем связан, но догадываюсь.

Когда над линией горизонта начал подниматься огромный огненный шар, накрывая землю теплыми лучами, один из которых светит мне прямо в глаз, я уже жду Уильяма у входа в конюшню (да-да, это все ещё я, и я до сих пор боюсь лошадей, хоть и не так сильно). Погода радует, хотя под настроение и ситуацию больше подошла бы гроза с туманом. Внутри стремительно зарождается тревога, ведь чем больше я думаю о лесе, тем страшнее становится.

– Привет, поздороваешься с моим жеребцом? – спутник выходит на улицу, держа коня за поводья, и останавливается недалеко от меня.

– Привет, – слишком бодро отзываюсь, пытаясь казаться безмятежной. – Да, с этим приятелем мы знакомы, – подхожу ближе, нерешительно опуская ладонь на широкую шею животного. Жеребец недовольно фыркает, вскидывает голову, словно хвастается шикарной гривой, и я тут же отдергиваю руку, прижимая ту к груди. – Вот и поздоровались.

– Не бойся, он долго привыкает к новым людям, а так парень хороший. Вы поладите, – произносит Уилл гладя длинную морду коня ладонью, а затем перекидывает поводья, спрашивая: – Готова?

– Ты все необходимое с собой взял? – к нам присоединяется Генри, но держится на почтительном расстоянии, хотя я точно знаю, ему хочется подойти.

– Да, брат. Не переживай, – спокойно отзывается младший, разворачиваясь к милорду.

– Когда вас ждать с вестями? Я уверен, что нам придется отправиться к Торвальду, поэтому хочу быть готовым к путешествию.

Что это только что было, оптимистичное заявление от Генри? Вау.

Я, возможно, больше никогда не вернусь сюда, никто из нас не говорит об этом вслух, но мы все это понимаем. Мне хочется проститься с ним, хочется помнить лишь хорошее.

Не произношу ни слова, и так знаю, что Генри понимает все, чувствует. Грустно улыбаюсь, глядя на мужчину, а затем протягиваю руку в его сторону. Милорд смотрит на меня несколько секунд, а после решительно подходит, заключая в объятия. Его тепло такое приятное, такое манящее. Обхватываю руками его талию, прижимаюсь лицом к широкой груди и прикрываю глаза, вслушиваясь в ускоренное сердцебиение. Грубые пальцы сминают ткань плаща, затрагивая кожу, но не вызывая былого трепета. Знаю, он хочет попросить меня изменить решение, но не станет. Сейчас правильнее рискнуть, ведь шанс погибнуть в пути слишком велик.

– Не хотела бы прощаться, – начинаю говорить шепотом, чуть отстраняясь.

– Так не прощайся, – тут же отзывается Генри, заглядывая в глаза, перекладывая ладони на мои плечи.