Анна Романова - Внеземное притяжение [publisher - SelfPub]

Подхожу к двери, прикладываю руку к гладкой деревянной поверхности и закрываю глаза. Я не могу ощущать её на физическом уровне, потому что это невозможно, но готов поклясться всеми известными богами, что чувствую её тепло даже сейчас, когда между нашими телами преграда толщиной с кулак.

– Уходи, – произношу тихо, зная, что Луна меня не услышит. Но, если она ещё хоть на мгновение задержится, я не смогу сдерживаться. Рука тянется к ручке и в этот момент до слуха доносится звук поспешных шагов.

Правда, нужно срочно найти эти треклятые книги и… сжечь?

Нет! Что за ерунда? Что вообще со мной творится? Ещё пара таких дней – и я выжгу или срежу это родимое пятно вместе с кожей. Все равно, главное, чтобы это проклятое притяжение исчезло.

Я выхожу из личной библиотеки не оглядываясь, закрываю за собой дверь, но уйти не могу, прижимаясь спиной к массивной двери. У меня все ещё подкашиваются колени, а сердце отбивает чечетку где-то под горлом.

– Боги… – тихо взываю к забытым, потому что теперешний не одобрит моих желаний. Какой он прекрасный… его руки, голос, пожирающий взгляд, в котором хочется раствориться. Генри – идеальный мужчина, всего с одним недостатком, но перевешивающим все достоинства.

Он женат, ну почему он женат?! Зачем меня занесло в мир, где мое тело тянется к чужому, недоступному мне мужчине? Может быть, я умерла и попала в ад?

Отчаяние настолько завладевает разумом, что эта теория кажется мне самой правдоподобной.

Бежать бы отсюда, да как можно скорее! Но я не могу, продолжая безвольно стоять на месте, словно что-то удерживает.

Сдвинуться меня заставляет только звук чьих-то шагов в другом конце коридора. Я не стала рисковать, чтобы утолить любопытство, а бегом направляюсь к лестнице и не останавливаюсь, пока за спиной не захлопывается дверь моей угрюмой комнаты.

Закрываю лицо ладонями, кожу обжигает горячее дыхание, срочно нужно успокоиться. Это не должно повториться, нужно было послушать Уильяма! Не следовало ходить одной в его кабинет. Я знаю, что ситуация ужасная и все это неправильно до ужаса, но… мне так хочется, чтобы дверь распахнулась, и вошел он: высокий, статный, до неприличия горячий милорд, чья кожа словно пропитана афродизиаком.

Улыбаюсь своим мыслям, с шумным выдохом убираю руки от лица и распускаю тугой хвост, от которого начала болеть голова. Как вдруг, дверь сзади раскрывается, и я замираю, забыв как нужно дышать.

Неужели… не может быть! Он, правда, пошел за мной?

Сердце гулко ударяет под ребрами, но я медлю, боясь даже пошевелиться. Его шаги тихие, почти беззвучные, прикрываю глаза в сладком предвкушении, не знаю чего, но чего-то точно!

– Ты здорова, милочка?

Раздается громкий женский голос прямо над ухом, и я дергаюсь, звучно выругавшись с перепуга (благо на норвежском, никто ничего не понял). Затем прижимаю руку к груди и смотрю на Сару – пожилую служанку, с которой мы познакомились чуть ранее этим днем.

– Что случилось? – недовольно спрашиваю, внимательно глядя на женщину.

– А ты чего так дергаешься? Испугалась али просто не меня ждала? – хитро уточняет Сара, звучно постукивая одной ногой по полу.

– Испугалась я, – отвечаю мягко.

– Ты точно не заболела?

– Да что такое-то? У вас тут вирус страшный гуляет? – говорю возмущенно, но после осекаюсь, а вдруг у них тут, и правда, болезнь ходит. Они же могут закрыть меня в подвале вместе с другими «чумными». – Я здорова, не беспокойся, – добавляю на всякий пожарный, чтобы служанка не придумала ничего лишнего.

– Просто щеки у тебя багровые, дышишь через раз, вот и подумала, вдруг у тебя жар, – поясняет Сара и присаживается на край кровати.

Прикладываю пальцы к щекам – они такие горячие, но вряд ли от бега, хотя… я тот ещё атлет, запыхалась точно от двух лестничных пролетов.

– Все хорошо, я просто бегала, – отвечаю почти правду.

– А, ну точно, ты же охотница, – со смешком произносит женщина. Я закатываю глаза и недовольно выпячиваю губы.

– Это начинает быть оскорбительным, знаете ли, юная леди, – язвительно парирую, но совершенно по-доброму.

Служанка смеется и поднимается с места, вкладывая в мои руки платье:

– Ой, насмешила, меня юной уже зим тридцать не называли. Это тебе наряд на завтрашний праздник, всем положено быть в платьях.

– Спасибо, – немного рассеяно. – А откуда ты узнала, что я пойду?

– Тю, так все идут! «День Семерки» – праздник всего народа. На приём приглашены не только званые гости, но и все жители поместья.