Тори Халимендис - Самая темная ночь

Увы, но для Генриха любовные утехи значили не столь много, сколь для его юной супруги. И если первое время после свадьбы он еще уделял ей должное внимание, то спустя пару месяцев стал наведываться в ее опочивальню все реже. У женщины начались головные боли, настроение портилось невесть от чего. Во время визита к родителям она тайком сбегала к известной в Горени знахарке. Молодая герцогиня втайне надеялась услыхать о беременности, но крепкая еще пожилая женщина сокрушенно покачала головой.

— Бедная девочка, — пожалела она Ингрид. — Есть такие бабы, которым без мужика никак нельзя, вот ты одна из них. Старый, говоришь, муж-то?

Герцогиня, никак не ожидавшая услышать ничего подобного, молча кивнула.

— Ой, печаль-беда. Не должна бы я советовать подобного, да только иначе тебе жизни не будет. Сыщи себе полюбовника, да только такого, чтобы язык за зубами крепко держать умел, ежели раньше времени иссохнуть не желаешь.

В тот же день Ингрид подстерегла Оскара и затянула в пыльный заброшенный сарай.

— А я уж думал, что ты меня позабыла, — хохотнул любовник.

— Что, прямо со свадьбы к тебе бежать надо было? — огрызнулась герцогиня.

Удивленный Оскар не нашелся с ответом. Покорная мягкая девочка исчезла, уступив место почти незнакомой молодой женщине — и такая Ингрид, пожалуй, нравилась ему даже больше.

Генрих так ничего и не заподозрил, до самой смерти доверяя супруге. Хотя — видят боги! — Ингрид старалась быть ему хорошей женой и даже пыталась полюбить противного мальчишку. Но кроха Ланс упорно не шел к ней на руки и отворачивался, ежели мачеха пробовала его обнимать. Иной раз женщина сетовала, что ей никак не удается забеременеть — ей все казалось, что оттого-то она и пасынка недолюбливает, что своих младенцев боги ей никак не пошлют. А потом случилось несчастье на охоте.

Когда раненного герцога внесли в охотничий домик, герцогиня впала в состояние, близкое к панике. Слезы навернулись на глаза, руки задрожали, мысли путались в голове. Кто-то распорядился послать за Литором.

— Ничего не могу обещать, — словно сквозь пелену донесся до Ингрид отрывистый голос мага. — Рана слишком серьезна.

Вокруг суетились какие-то люди, сновали туда-сюда слуги, а герцогиня только тоненько поскуливала, забившись в темный угол и обхватив голову руками. И умудрилась пропустить момент, когда натужное хрипение супруга сменилось тяжелым, но размеренным дыханием, а маг обессиленно прислонился к стене.

— Все, — тихо произнес он. — Теперь жизнь Генриха вне опасности.

Только тогда Ингрид отняла ладони от опухшего заплаканного лица и подняла на Литора покрасневшие от слез глаза.

— Генрих выживет? — сиплым шепотом переспросила она.

— Выживет, — подтвердил маг. — Будьте любезны, герцогиня, принесите воды. У меня совсем не осталось сил, да и вашему супругу не мешало бы попить, когда он придет в себя.

Только тут женщина наконец заметила, что в комнате не осталось никого, кроме них троих.

За окном стояла непроглядная темень, ни звезд, ни луны было не разглядеть. В охотничьем домике царила тишина, утомленных слуг и приближенных герцога, видимо, сморил сон. Пошатываясь на непослушных ногах, Ингрид добралась до двери и вышла в коридор, где ее подхватили такие знакомые сильные руки.

— Ну как он? — озабоченно спросил Оскар.

— Жить будет. Крови много потерял, но Литор его спас. Сам, правда, совсем обессилел, — хрипло пробормотала герцогиня.

— Да и ты вот-вот свалишься, — в голосе молодого человека звучала неподдельная тревога. — Спать идешь?

Ингрид устало покачала головой.

— Нет, Литор воды попросил. Да и Генриха напоить надо будет.

Оскар заботливо усадил любовницу на неудобный жесткий стул.

— Посиди пока здесь, я сам схожу, принесу. Ты-то на ногах едва держишься.

Ингрид благодарно ему улыбнулась. Отсутствовал Оскар недолго, спустя несколько минут он вернулся с кувшином в руках.

— Вот, держи. И ступай к мужу, а я тебя здесь подожду. Не волнуйся, все спят.

И он быстрым поцелуем прикоснулся к ее губам. Ингрид покоробила неожиданная ласка почти рядом с ложем чудом избежавшего смерти супруга, но сил на то, чтобы возмутиться, у нее не оставалось. С трудом подняв показавшийся каменно-тяжелым кувшин, она вернулась в опочивальню.

Дыхание Генриха уже выровнялось, он спал, слегка похрапывая. Литор тоже задремал в кресле у постели больного. Герцогиня замерла в нерешительности — она не желала будить ни одного из мужчин, но маг ведь ясно сказал, что им необходимо питье. Что же делать?