Константин Шаров - Пекло [СИ]

— Баронесса Мари Мерц, вы обвиняетесь в пособничестве мятежу против законной власти. — Раздался мужской голос с какими-то металлическими обертонами. — Вы арестованы по решению королевского суда. До оглашения приговора вы будете находиться под арестом. Если вас вызовут на допрос, вы обязаны правдиво ответить на все вопросы. До окончания следствия вы лишаетесь всех особых привилегий…

Мужчина говорил что-то ещё, но Мари не запомнила что именно — слишком силён был шок. Её, дочь барона, арестовали как какую-то уличную воровку и собираются посадить… в тюрьму! Этого же просто не может быть! Хотелось себя ущипнуть и проснуться.

Наконец их путь закончился. Двуколка прекратила раскачиваться на неровностях дороги и дверь распахнулась. После долгой тьмы она не смогла разглядеть ничего вокруг. Её провели по нескольким коридорам, лестницам и переходам, пока они не оказались у массивной деревянной двери, окованной металлическими пластинами. Только здесь она окончательно осознала, что это не кошмар, что это на самом деле, и что было сил забилась в руках конвоиров. Это, впрочем, не произвело на них какого-либо впечатления — они силком затащили её в крохотную каморку, единственным содержанием которой была скамейка у стены и кольцо, вмурованное в стену, к которому её и приковали.

Здесь Мари провела несколько самых ужасных часов в своей жизни. Под скамейкой нашлось деревянное ведро, в котором плескалась вода. Из него слегка попахивало туалетом. Через какое-то время её пришлось им воспользоваться, хотя сделать это оказалось очень неудобно. Она слышала, как несколько раз мимо камеры проходили конвоиры. Вместе с другими арестованными. Чаще всего те громко возмущались и требовали их немедленно отпустить. Некоторые — умоляли о том же, утверждая, что ни в чём не виноваты. Многие голоса казались ей смутно знакомыми, но она сейчас не была в состоянии их различить.

Шли часы, ничего не менялось. Несмотря на предупреждение, её пока так и не вызвали на допрос. Мари всё-таки смогла собраться и взять себя в руки — настоящей аристократке нельзя вести себя как перепуганной до смерти простолюдинке. Она даже начала продумывать возможные ответы на вопросы, которые ей могут задать на допросе и в суде. По всему выходило, что ничего серьёзного у их противников не могло быть. Все договоренности, как того требовали традиции, проводились так, чтобы невозможно было в точности определить о чём идёт речь. Переговоры велись полунамёками, никаких реальных доказательств также появиться не могло — враги поспешили и арестовали заговорщиков на стадии первоначального планирования. Это позволяло надеяться, что…

Додумать Мари не успела. Шаги конвоиров остановились прямо около её двери, и загремел металл открывающегося засова. Их встретил не испуганный взгляд молодой девчонки, а взор настоящей аристократки в двадцатом поколении, которую не сломить подобным обращением… Ну, она так надеялась.

Как оказалось, её вели вовсе не на допрос, а прямо на заседание суда. Свет снова больно ударил по глазам Мари, заставив опустить глаза и прищуриться. В зале было не так светло как на улице, поэтому уже через несколько секунд, она смогла немного оглядеться. Помещение суда выглядело необычно. Мари и раньше доводилось слышать сплетни об этих строениях. Их возводили по одному и тому же проекту в каждом более-менее крупном городе. Причём вне зависимости от того, существовал ли суд в поселении раньше или нет. В лучшем случае старые здания использовались как подсобные помещения для строящихся. Другой настораживающей особенностью была та спешка, с которой суды возводились. Работа велась одновременно на трёх уровнях — в подвале, снаружи и внутри, не прерываясь ни на минуту даже ночью. Это было явно неспроста. Легко было прийти к логическому выводу, что если что-то строится быстро, значит вскорости в этом будет большая нужда. А когда так строятся суды…

Мари горько усмехнулась, осознав, что удостоилась сомнительной чести одной из первых встать у скамьи подсудимых. Судебный зал имел необычную эллиптическую форму, в одном из фокусов которого на возвышении располагалась кафедра, где сидели судьи, а во втором фокусе находился подсудимый. В геометрическом центре зала находилась массивная бронзовая тумба-жаровня, над которой сплетались языки огня, из-за чего Мари видела судей искажённо — мешали свет пламени и восходящие потоки воздуха.

Ограждение платформы, на которой она встала, было сделано из массивных деревянных брусьев. От них всё ещё пахло древесной стружкой и лаком. Конвоиры даже здесь не удосужились освободить её от кандалов. Напротив — они продели цепь в специальный зажим и зафиксировали. Теперь Мари даже не могла свести руки вместе, только опереться ими в ограждение.