Андрей Кокоулин - Мастер осенних листьев

— Саргюс… — прошептал господин титор, найдя кафаликса не до конца прояснившимся взглядом. — Ты бросил меня?

— Нет, нет, господин, — нагнулся кафаликс.

Лекарь, обежав кровать, протянул титору жестяной кубок.

— Выпейте.

— Почему у меня так грязно? — удивился титор, морщась после глотка.

И прежде, чем потерять сознание, Эльга услышала, как он с неудовольствием выговаривает кафаликсу:

— Ты девчонку что, лепить с меня портрет пригласил? Кажется, я ясно сказал тебе по этому поводу…

Эльга еще подумала: не поменялся.

Во тьме беспамятства ей снилось, как черно-красная фигура мягко куда-то ее несет, шелестели голоса, похожие на встревоженные листья перед грозой, из зыбкого света проступали лица, в одном узнавался господин Шамм, в другом — Каршетт, ходил из угла в угол господин кафаликс, и Эльга боялась, что он своим колпаком проткнет стену. Потом все туманилось, уплывало куда-то вдаль, Эльгу словно засыпало листопадом, и она сохла вместе с листьями и ждала, пока какая-нибудь рука не поднимет ее со дна.

Это было странное время, спокойное. Не хотелось ни шевелиться, ни вообще быть. Пальцы не требовали работы, окружающая темнота не распадалась на отдельные узоры. Один темный букет.

— Госпожа мастер!

В рот протекла невообразимая горечь, и Эльга закашлялась, повела рукой, чтобы убрать ее с языка.

— Не надо.

Чужие пальцы мягко, но настойчиво перехватили ее запястье. Пришлось, собравшись с силами, открыть глаза.

— Это же невозможно…

— Потерпите, госпожа мастер.

Лицо господина Шамма вылепилось из пятна света и улыбнулось.

— Знаете, — сказал лекарь, — никогда не видел такого мастерства.

— Какого? — слабым голосом произнесла Эльга.

— Чтобы лечить через букет. Ну-ка, еще разок.

Господин Шамм приподнял Эльгу и заставил глотнуть из кружки. Как ни хотелось выплюнуть горечь, а пришлось проглотить.

— Это не я, — сказала Эльга, едва лекарь отставил кружку.

— А кто?

— Проблеск.

— Значит, обязательно в будущем станете грандалем, — господин Шамм убрал спутанные волосы со лба девушки. — Если, конечно, дадите себе слово периодически отдыхать.

— Вы хоть одного видели? — спросила Эльга.

— Кого?

— Грандаля.

Лекарь засмеялся.

— Нет, нет, это большая редкость. Уже лет двести, говорят, никого не было.

Эльга вздохнула.

— Мне тоже им не стать.

— Почему же? Вы молоды, госпожа мастер. Целая жизнь впереди.

— У меня проблеск кончился.

— Ой, вы думаете, он последний? Уверяю вас, при упорном труде они случаются регулярно. — Лысый человечек хлопнул ладонями по коленям. — Так, госпожа мастер, вы голодны?

Эльга кивнула.

— Замечательно!

Господин Шамм, повернувшись, взял с низкого стола миску.

— Это похлебка моего приготовления, — он поплямкал ложкой в густой серой жиже, похожей на овсяную кашу, — и даже не гадайте, из чего я ее делаю.

Эльга улыбнулась.

— Овес, сушеный пшеничный хлеб, ягоды.

— Тсс! Никому!

Лекарь зачерпнул жижу ложкой.

— А господин титор? — спросила Эльга.

— Видите, кто здесь сидит? — показал на себя господин Шамм. — Я ему уже не нужен. Поэтому приглядываю за вами. Открывайте рот.

На следующее утро Эльга чувствовала себя гораздо лучше, хотя пальцы подрагивали и казались чужими, а все вокруг не желало даже на чуть-чуть приобрести лиственную слоистость.

Она прошлась по комнатке. Потом водрузила на кровать сак.

Шепот листьев было невозможно разобрать. Зажмурив глаза, Эльга смогла уловить несколько слов, но это настолько ее вымотало, что она спихнула сак на пол. Господин Шамм застал ее закутавшейся в одеяло с головой.

— Госпожа мастер.

— Я не мастер, — глухо произнесла Эльга из-под одеяла. — Я листьев не слышу.

— И не мудрено. Это от усталости.

— И что мне теперь делать?

— Ничего.

Эльга высунула наружу всколоченную голову.

— Вы вообще не понимаете?

— Понимаю, — улыбнулся лекарь, — это пройдет. Я видел вашу лиственную шигу. Замечательная вещь. Я хотел бы купить.

Эльга посмотрела на него и заплакала.

— Я растеряла мастерство!

— Ну-ну-ну.

Господин Шамм сел рядом. В руках его зазвенели склянки.

— Вам, госпожа мастер, совсем не идет зареванный вид, — он подал ей кривой зеленоватый сосуд. — Выпейте вот.

Эльга дернула плечом.

— Не хочу.

— Так и предстанете перед господином титором?

— Зачем?

— Затем, что господин титор примет вас, как только вы будете в состоянии.

Эльга повернулась к лекарю. Шмыгнула носом.