Марик Лернер - Обмануть смерть

Поле битвы выглядело бы жутковато, если бы не пришлось достаточно много их повидать. Трупы, стонущие раненые, двух горцев добил, все равно истекали кровью. Иногда лучше сразу даровать смерть, чем пытаться спасать с развороченными кишками. Запах сгоревшего пороха, железа, крови и испражнений. Кому нутро разворотили, кто сам обгадился перед смертью. Нормальное дело. Как и куски человеческих тел. Почти все мертвые.

Крей успел положить двоих, прежде чем его ударили в шею. Тут же лежала Кара, на удивление – уцелевшая. Ее крепко двинули по голове, и она валялась без сознания. Сунул под нос бодрящее средство, отчего она передернулась и попыталась отодвинуться.

– Ты? – спросила удивленно. – Живой?

– Как видишь, – осматривая рану, подтвердил я. На удивление аккуратно обошлись. Кожа содрана, крови много, но, похоже, отправлять на перерождение не собирались. Молодая симпатичная женщина на рынке рабов стоит немало.

– Я убила одного, – сказала Кара на удивление спокойно. – Должно быть, убила. Прямо в лицо пулю всадила. А потом ничего не помню.

– Больше стрелять не в кого, – сказал ей. – Сиди спокойно. Вернусь – зашью.

– А ты куда? – в голосе прорвалось беспокойство.

– Других посмотрю.

– Я помогу, – попыталась встать она и тут же плюхнулась назад. – Голова кружится.

– Сиди, – наверняка еще и сотрясение мозга, – сам управлюсь.

Трупы, трупы. Хотя вот этого вроде видел в городке за перевалом. Он или нет? Не уверен. Вполне вероятно, не пошли следом, а махнули какими-то неизвестными Маргат тропами напрямик. Встретить у цели. Не засеки их разведчик, могло бы намного хуже обойтись. Хотя куда уж хуже. Боги любят храбрых, и Воин забирает их молодыми. Ага, этот жив. Даже сам себе сделал перевязку и при виде меня взялся за рукоять кинжала.

– Я лекарь, – предупредил, не дожидаясь выпада.

Горец слегка расслабился, пусть и зыркал подозрительно. Наша профессия в этой стране скал и пропастей крайне уважаема. Странствующих целителей в принципе не обижают.

– Тебе помочь?

– Откуда знаешь наш язык? – спросил он.

– Приходилось бывать в горах.

– Ага! – в глазах появилось понимание. – Тебя бы не тронули.

– Знаешь, что мне рассказывали? – Он отрицательно помотал головой. – Там, – показал, – долина мира. В ней запрещено проливать кровь.

– Там – не здесь, – ответил с ухмылкой.

– Тогда иди отсюда, пока легионеры не заинтересовались.

– Нет их.

– А этот?

– Тоже сдох, – сказал, кивнув в сторону неподвижного Пулада. – Хороший был воин. Умелый. Великая почесть и награда иметь такого в качестве слуги на том свете. Не дался, – он цокнул языком.

– Зато вон еще один, – глядя на Феликса, с трудом передвигающегося в нашу сторону с мушкетом вместо костыля, сообщил я.

– Ха! – вскричал горец, демонстрируя обычную похвальбу. – Что он может!

На самом деле очень даже многое. Вон, на поясе пистолет, и вполне недвусмысленно готов выстрелить. Рука скользнула туда, однако не стал раньше срока вынимать. Тоже соображает про единственный шанс.

Продемонстрировав гордость и не дожидаясь, пока Феликс приблизится на расстояние точного выстрела, разбойник поднялся и заковылял в сторону ущелья. Забавно было смотреть на это соревнование. У обоих ноги повреждены и двигаются на манер подстреленных уток, подволакивая и кряхтя от боли. Бег улиток на длинную дистанцию с целью показать, кто самый страшный. Бандит по дороге подобрал копье, и теперь опирался на него. Подходить вплотную не рекомендовалось.

– Садись, – сказал, обращаясь к Феликсу, когда он приблизился вплотную.

– Почему ты не прикончил его?!

– Я лекарь, – ответил жестко, – а не воин. Спасаю жизни, а не отнимаю их. Садись, все одно не догонишь.

– Он вернется! Ты отпустил, а он приведет других.

– Нет. Возле Ямы горцы кровь не проливают. А мы уже в долине. Все. Наш путь закончен.

И тут грохнул выстрел. Горец постоял и завалился на спину. Кажется, девушке не понравился живой абориген.

– Кто-то еще есть живой из наших? – обрадованно воскликнул Феликс.

– Кара фем Кнаут. А этот, кажется, тоже скончался, – кивнул на неподвижного Пулада, ставя в известность.

– Из легионеров?!

– Нет. Все мертвы, – ну не говорить же про мою бескорыстную помощь. Умом люди такие вещи принимают, а вот сердце у многих не на месте. Даже фемы не всегда приемлют, если такое происходит без очевидцев и внятной просьбы об уходе. Кому понравится, когда добивают родственника или друга.