Анастасия Медведева - Саята. Заря иных Богов [СИ]

Я зажмурилась и сжала голову руками.

— Саята? Что с вами? — братья подскочили ко мне, а я не могла ничего ответить.

Потому что это было ужасно.

Моя догадка была ужасной.

Но она была такой логичной, что я даже рассмеялась.

— Саята? — обеспокоенно позвал меня Мар.

А я сорвалась.

Когда-то давно Леда сказала мне, что я могу бежать быстрее ветра. Когда Липа попала в беду, я домчалась до неё за секунды!

Сейчас мне не нужно было никого спасать. Мне нужно было оторваться.

Побыть одной.

Где-нибудь, где меня не достанут ни телохранители, ни Барсы, ни Тварь, никто!

Я заметила, как пространство размазалось по краям и улыбнулась. Быстрее Липы! Быстрее ветра! Опережая само время…

Остановилась только перед пропастью.

Здесь была граница княжества.

Обрыв перед морем.

Тупик.

Я посмотрела на своё платье — оно оказалось разорванным по краям, бегунков вообще не было. Когда я успела их потерять?

Волосы трепал ветер, и я поняла, что от ленты также успела избавиться.

Ну, и видок у меня был!

И вот стою я, глупо улыбаюсь, а сердце ноет.

Не судьба нам с тобой быть вместе, Велимир.

Не судьба.

Я присела на край пропасти и начала звать.

Не знаю, много времени прошло или мало, но никто не откликнулся.

Неужели ты так и оставишь меня без совета?

Пространство позади меня затрещало, и я даже не обернулась, зная, кто пришёл.

— Сая! — выдохнул Велимир, подходя ко мне, — что ты здесь делаешь? И почему ты убежала?

— Ты ведь знал, да? — спросила, не отрывая взглядя от пропасти впереди.

— Знал — что? — напряженно переспросил он.

Но это было мне лучшим ответом.

— Знал о ней, — всё равно пояснила.

Почему-то мне было важно, чтобы он сказал это вслух.

— Знал, — ответил он.

— Как давно это началось? — спросила, не оборачиваясь.

— Как ты поняла? — задал он свой вопрос.

— Ты знаешь, это даже смешно, — я улыбнулась, — но мне помогла книга.

— Книга? — удивился он.

— Да, наша с ней любимая книга. «История о Любаве, приручившей Зверя». Такие затёртые страницы… я ещё думала, что же за мужчина такой ей нравиться? С кем она ассоциирует персонажа из книги? А потом поняла, что Зверь — это она сама.

Велимир ничего не ответил, а я продолжила:

— Я сразу поняла, что у Ярослава кто-то есть. Он не признавался, но я слишком хорошо его знаю. А когда он рассказал про указ Кнесинки… Ты знаешь, ревнивые женщины так предсказуемы.

— Она действительно любит его, — тихо сказал Велимир.

— И он её, — кивнула я, — правда, почему-то не хочет себе в этом признаться. Я только одного понять не могу, почему ты ничего не сказал? Ты охотился на собственную сестру! Как ты планировал выбраться из всего этого?

— Я не планировал, — он сел рядом со мной, — Сая, мой отец очень болен. Он больше не может править, и я делаю всё возможное, чтобы об этом никто не узнал. А моя наследная сестра — опаснейшее существо на земле. Для того, чтобы жить, ей приходится убивать.

— Почему? Что с ней случилось?

— Глупость. Детская глупость, которая стоила жизни целого города.

— Это она уничтожила Город Мастеров! — воскликнула я.

Велимир кивнул, стараясь не смотреть на меня.

— Как это произошло? — стараясь не показывать слёз, спросила я.

— Мы тогда были молоды и очень много времени проводили в архиве, разыскивая древние заклятия и легенды о техниках, способных починять целые города. Мы были детьми. Ей очень хотелось опробовать что-нибудь на деле, но я был против. То, что она нашла… это было действительно опасное заклятие.

— Заклятие подчинения, — прошептала я.

Велимир кивнул.

— В тот день к нам пришла делегация известнейшей в округе Школы Подражания. Школы убийц — Барсов. Кнесинку восхитили их сильные тела и волевые лица. Она попросила отца оставить их во дворце, но тот рассмеялся и сказал, что они преданы некому Городу Мастеров и никогда не будут служить ей. Девочка обиделась и ушла в архив. Я не видел её целый день, но на следующее утро нашёл её в лихорадке, не узнающую никого и вопящую о том, как ей больно. В этот день Город Мастеров пал.

Я смотрела на волны, бьющиеся о скалы, и в сердце моём было пусто. Вся моя жизнь ушла под откос из-за того, что одному капризному княжескому ребёнку не было уделено должного внимания.

Где здесь справедливость?

Где здесь Бог?

— Вся остаточная энергия от разрушения целого города замкнулась на ней. Все человеческие эманации, вся боль, весь ужас перед смертью. Человеческое тело не было готово к такой силе. Она мутировала.