Ольга Озерцова - Веснянка

О связи русалок с ростом и буйным цветением растительности см., например: «Ночью при луне, которая для них ярче обычного светит, они качаются на ветвях, аукаются между собой и водят веселые хороводы с песнями, играми и плясками. Где они бегали и резвились, там трава растет гуще и зеленее, там и хлеб родится обильнее» (Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб, 1903. С. 102).

О жертвах источникам, рекам и озерам см., например: «жруще озером и кладязем и рощеньем яко же прочий погани» (Повесть временных лет. М.; Л., 1950. С. 64); «а друзии к кладязцем приходяще моляться и в воду мечють велеару жертву приносяще. А друзии огневи (молятся) и камению и рекам и источникам и берегиням» (Слово об идолах. В кн.: Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. Харьков, 1916. т. П. С. 49).

В обрядах, связанных с русальной (гряной) неделей и Троицей, отразились прославление, культ растительности, которая оживает и начинает расцветать в это время. Участницы завивания венков, хороводов как бы приобщаются к живительной силе деревьев и трав (заключают союз) и в то же время помогают ей. «Сила роста находится в верхушках и в концах веток, откуда идет рост. Можно рассматривать завивание в кольца и связывание как способ уловления и сохранения этой силы. Эту силу надо вынести из леса и передать ее земле и людям»; «пригибание верхушки к земле и переплетение ее с травой довольно явно представляет собой попытку передачи вегетативной силы от березки к земле» (Пропп. С. 61).

Молитва бортника. Аничков сообщает интересное свидетельство Менеция (XVI в.) о пруссах, литве и жмуди: «В день св. Георгия они имеют обыкновение приносить жертву Пергрубиносу, которого признают богом цветов и растений. Жертвоприношение происходит следующим образом. Жрец, называемый вуршкайт, держит в правой руке чашу, наполненную пивом, и, призывая имя бога, поет хвалу его: "Ты, – возглашает он, – прогоняешь зиму, ты возвращаешь прелесть весны, ты зеленишь поля и сады, покрываешь листвою рощи и леса". Пропевши эти слова, он схватывает зубами чашу и, не прикасаясь до нее руками, выпивает пиво, пустую же чашу бросает назад через голову» (с. 106).

Сварожич – божество огня, молились ему у овина. См., например, то же «Слово об идолах»: «Огневи Сварожичю молятся» (Гальковский. С. 49).

Широко распространенные поверья, что на Пасху, Троицу, Купалу можно видеть, как солнце играет, купается, прыгает, записаны во многих областях России, западноевропейских и других странах.

Мокошь – единственное женское божество восточнославянской мифологии. Ее идол был поставлен князем Владимиром рядом с мужскими божествами на холме в Киеве. Упоминается в «Слове о мздоимцах» (XVI в.): «Молятся огневи пред овином и вилам и Мокоши и Симу и Реглу и Перуну и роду и рожаници» (Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. Т. П. М., 1989. С. 163). Иванов В.В. и Топоров В.Н. считают, что имя Мокошь связано с корнем «мокрым», «мокнуть» (вместе с тем возможна и связь с *mokos – «прядение»). Типологически Мокошь близка греческим мойрам, германским норнам, прядущим нити судьбы, хеттским богиням подземного мира – пряхам, иранской Ардвисуре Анахите и продолжает древний образ женского божества – жены (или женского соответствия) громовержца в славянской мифологии (Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 2. М., 1992. С. 169).

Поверья, связанные с кукушкой и похоронами ее. В похоронах кукушки участвуют только женщины. Хоронят кукушку обязательно тайно, чтобы парни не заметили. Закапывают ветку, одетую в женский костюм, или травку под названием кукушкины слезки.

Очевидно, Кострома связана с вешней силой растительности и трав. Соломенную куклу обряжали, несли к реке или в поле и там разрывали на части. «Женщины в это время завываниями выражали скорбь и отчаянье, мужчины пели песни и плясали, дети бегали взад и вперед» (Сахаров. Т. II, кн. VII. С. 91). Женщины причитали, когда кидали ее в воду: «Пойди душа ее прямо-таки в рай, таки в рай, таки в рай» (Шейн. С. 370). «Какая-нибудь умелая баба начинает голосить как о покойнице, иные смеются, третьи поют и пляшут, и всем очень весело» (Максимов. С. 428). «Смех имеет целью обеспечить убиваемому существу новую жизнь и новое воплощение» (Пропп. С. 103).

Об обряде изгнания из племени со словами «будь ты волком» см.: Иванов, Топоров.