Ингвар Нинсон - Красная книга [СИ]

Его ждал Ной и тринадцатая руна Сейда. Райд.

Тёмные и узкие подземные коридоры, освещённые циановыми колбами и по колено заполненные тёплой водой, стали его пристанищем на долгие и долгие дни.

Ингвар учился возвращаться самостоятельно.

Они с Седьмым Лоа ели морскую пищу. Густую рыбную похлёбку и маринованные водоросли, упругих осьминожек и сопливых устриц.

Ингвар учился не блевать.

Перед каждой тренировкой приходилось съедать андару — крупного морского гада. Из каждого рыжего моллюска можно было выдавить рюмку коричнево-красной юшки. Холодная кровь пахла рыбой, и ничего более отвратительного Нинсону пробовать не доводилось. Но, как объяснил Ной, кровь андары богата оргоном.

Ингвар учился запасать оргон в танджонах.

Учился расходовать его экономно, как глубоководные скаты.

Учился впрыскивать энергию в жилы, стремительной рыбкой уходя от остроги.

Спал в огромных раковинах, заполненных охапками высушенных губок и зелёнами опилками сушеных водорослей. Засыпая, представлял, как поплавок дыхания прокатывается по горлу туда-сюда. Холодный шарик тяжело опускался до самого пупка, расправляя лёгкие.

А когда Ной считал, что Великан накопил достаточно оргона, Ингвар снова спускался в затопленные катакомбы.

Там он бродил, ища выход, и учась бросать под ноги руну Райд, вторую руну Седьмого Лоа. И когда у него получалось, тонкая голубая полоска, проскакивала в воде, как росчерк промелькнувшего малька.

Райд указывала направление.

Ингвар учился доверять этой голубой искорке свою жизнь, следуя за ней в подземном лабиринте. Мог увидеть синюю чёрточку на потолке, над нужным коридором или на стене, где-то в глубокой расщелине между камней. И тогда знал, в какую сторону поворачивать.

В лучшие дни, когда вдохновение расправляло паруса, когда сил было много, а плечо болело не так мучительно, Ингвар видел под водой не всполох искры, а поблёскивающую нить. И тогда мог смело идти. Лабиринт превращался в прогулку.

Иногда дни были плохими.

Ингвар пытался спать, сидя по грудь в воде, и наскрести оргона на следующий бросок. Раздуть его из тех угольков уверенности, что сберёг под водопадом отчаянья. Но сколько бы не изощрялся Великан с метафорами, сколько бы ни бросал руну, а только оргон всё равно беспомощно утыкался во тьму. Исчезал в ней, как камень, брошенный в ночное озеро.

Только темнота отвечала ему.

Призрак фамильяра оставался с ним.

Бестолковый Уголёк не понимал, как подсказывать Нинсону путь. Да и не пытался. Он самозабвенно испытывал новые морские воплощения. Оборачивался, то океанской змейкой с треугольными чешуйками, то плоскобрюхим скатом, гигером глубокой воды.

Тульпа мерещилась Нинсону. Где-то рядом, в общей на двоих тьме.

Тульпа шептала слова заклинания рядом с ним. И для него.

Чтобы только у него получилось. И у него получалось.

Ной знал это.

Встречая Нинсона у выхода из лабиринта.

Помогая ему выбраться из узкого колодца.

Подхватывая умирающего и переохлаждённого Великана на руки.

Переворачивая новые и новые клепсидры, пока Ингвар был под водой.

Лоа не хвалил его, не поздравлял. А только вёл дальше.

К новым клепсидрам, в которых было больше времени.

И к новым катакомбам, в которых было больше воды.

Ной готовил его, тренировал, учил дышать и экономить воздух.

Раз за разом усложняя маршрут для отвыкшего жаловаться Великана.

Ной приучал Ингвара к страху глубокой воды, этим же и отучая от страха.

А Тульпа была рядом.

Приводила в себя, учила улыбаться, чтобы не сломали.

Отпаивала лечебными эликсирами и опаивала дурманными травами.

Согревала словами и собственным теплом. Растирала его на ночь и будила утром.

Пока, наконец, Ингвар не спустился в последний лабиринт.

В полную тьму. В ледяную воду.

Тульпы рядом не было. Тульпы вообще больше не было.

Она сожгла себя, чтобы открыть колодец, в который он нырнул.

Из всего колдовского снаряжения взяв с собой только один вдох.

7 Лалангамена7 Лалангамена — Первый Рассвет7

Лалангамена — Первый Рассвет

Ингвар пропустил первый рассвет Лалангамены, промаявшись в лихорадке.

К тому же в каменистой ложбине, где Ингвар вчера устроился, собралась лужа. Мокрый мех хорошо удерживал нагретую телом воду, поэтому они не замёрзли насмерть. Ингвар немного отогрелся, а вот его приятельница, буквально окоченела.

Надо подниматься, хотя бы ради неё. Жива ли?

Великан высунулся. Спасшая их девушка ушла ещё ночью.