Ингвар Нинсон - Красная книга [СИ]

Наткнулся на ещё одного человека. Это была не та девушка, что доставала его из воды. Кто-то другой. На ощупь горячий, как снятый с огня чайник. И лоб, и шея, и живот — всё в горячей испарине. Нинсон прислушался к дыханию. Но уловил только собственные хрипы.

Ингвар попытался ощупать соседку. Подумалось, что это тоже женщина.

— Ты живая тут вообще, подруга, а?

Но заледеневшие руки чувствовали только жар и на удивление липкий пот горячечного больного. Да ещё грубо связанный шарф на горле. Пальцы уже ничего не ощущали. Нинсон пододвинулся к больной, надеясь, что они смогут согреть друг друга. Ингвар сжал большую, загрубелую от работы ладонь, но женщина не ответила ему. Совсем плоха. Ингвар не знал, слышит ли она его, и чувствует ли его руку. Но всё что он мог сделать, это только немного приободрить её:

— Держись, хорошая. Нам бы только до света дожить. А там я что-нибудь придумаю. Вот увидишь. Не умирай, хорошая. Держись. Рано ещё. Рано.

Ингвар обнял крупное горячее тело. Прижался лбом к круглому плечу. Кажется, он начинал согреваться. Во всяком случае, девушка уже не казалась ему такой горячей.

Нинсон ничего не знал о лежащем рядом человеке, не мог понять, что здесь произошло, но подозревал, что все они оказались тут по его милости. Так или иначе.

— Это, наверное, бессмысленно, девочка. Но я тебя хочу всё равно поблагодарить. У нас только чуть-чуть не получилось. Но могло бы ведь и получиться, да? Могло бы и получиться! Зараза. Как же холодно. Ладно. В другой игре получится, да? Встретимся на респе, девочка. Знай, что я всё равно тебе очень благодарен. Что дождалась. Это, знаешь, как важно? Это...

Ингвар крепко стиснул широкое запястье. Он не мог словами сказать, как важно было, что его дождались здесь. Наверху. На свободе. Невзирая на холод и ночь. Поэтому сказал просто:

— Это прямо очень важно. Спасибо тебе. Серемет лагай.

Сверху на их скрюченные тела упала меховая шкура.

Бросили, не озаботившись, надо ли её разворачивать, намокнет ли она.

Ингвар подумал, что так бросают вещь пленнику — чтобы он не сдох раньше времени. Даже не чтобы не сдох, а чтобы не отчитывали ответственного, если сдохнет.

Нинсон перевернул одеяло, подоткнул под себя, укрылся и, как мог, укрыл свою горячечную подругу. Подогнув ноги, скрючившись в три погибели, Великан всё же умудрился закутать себя и соседку с головой.

Вдвоём они надышат тепла и выживут.

Великана била крупная дрожь, похожая на рыдания.

Начинался холодный весенний дождик и новая жизнь легендарного колдуна.

6 Седьмая Дверь6 Седьмая Дверь — Руна Райд6

Седьмая Дверь — Руна Райд

Ингвар всё-таки утонул в тот раз.

Слава Матери Драконов, Павель знал, как подать сигнал.

Седьмой Лоа извлёк бездыханного Великана и оживил его.

Во всяком случае, так рассказывала Тульпа.

Она сидела рядом. В гнезде из пледов и одеял с настороженной нежностью смотрела, как Нинсон приходил в себя.

Гладила по мокрым волосам:

— Танджоны хоть не надорвал?

— Всё в порядке...

— Следовало догадаться, что он тебя не предупредит. Ной плохой учитель.

— Почему же я к нему самому первому попал.

— Это надо у тебя спросить. Это же всё твой выбор, по большому счёту.

— Как-то не... ощущается это моим выбором.

— Так ещё только самое начало, — улыбнулась Тульпа. — Есть только один способ узнать, что там дальше в Макутбе.

— Листать... — закончил поговорку Ингвар.

— Запомни. Чтобы бросать руны, их надо чертить перед собой. Поэтому, связанный колдун не может метать руны. И их надо громко и отчётливо проговаривать вслух. Считается, что это необходимо только самым слабым колдунам. Но на самом деле почти всем.

— А как же под водой-то? Под водой могли колдовать единицы только.

— Единицы. Ты мог. Как? Не знаю. Снова научишься, как-нибудь. Взглядом. Мыслью. Вниманием. Оргоном. Но проще, если и руками тоже двигаешь.

— Может и научусь, но когда это ещё будет.

— Здесь у нас время не то чтобы неограниченно. Но его больше, раз в двенадцать или около того. Дальше трамбовать уже вредно. Кукушка не выдержит. Улетит.

Как только Нинсон оклемался, она повела его за собой. Но не к выходу.

Тульпа подвела его к письменному столу, над которым висела большая доска с пришпиленными пергаментными страницами. На листке с эмблемами Лоа на седьмом крюке висел обломок коралла, неровный и пористый. Тот самый, что он нашёл в мыльнице, выточенной из тритоньего рога.

Ингвар понял, что теперь седьмая дверь всегда будет открываться этим ключом.