Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

Рун призадумался.

— Ладно, наверное всё же сходим, — определился он в выборе. — Слава догонит не сразу, я надеюсь. Пока догонит, мы уже и уйдём оттуда поди. Мы ведь недолго в обители пробудем. Господин Шэух, как я понял, туда ещё не едет. А кроме него рассказать и не кому. Письмо своё рекомендательное он написал до всего этого сумасшествия с обливаниями, когда всё окончательно открылось, что я… как бы маг. Ну и даже если вдруг и узнают про чудотворца, стану отрицать. Там попроще, чем здесь, одни маги вокруг, ни начальниц, ни толпы. Думаю, стоит рискнуть сходить туда.

— Мне интересно побывать в обители, — поведала Лала. — Дом магических наук и учёных мужей. У нас такого нету. У нас феи хранительницы магических знаний. Библиотеки о магии в монастырях в основном. Но монастырь, это совсем иное, тем более женский. Это храм религии, а не науки.

— В обители магов женщин не пускают. Хотя тебя наверное бы пустили, — предположил Рун. — Впрочем, может и нет. Монахи же вот не захотели тебя к себе в монастырь.

— У монахов много отшельников, кто женщин не видал годами. Им тяжело бы было от моего присутствия. А так пустили бы, поверь, — заметила Лала.

— В обителях магов тоже должны быть отшельники. Кто посвятил себя науке, и без семьи решил остаться, — сообщил Рун.

— Тогда наверное и туда не пустят, явись я значимой, — кивнула Лала.

За день у камеры Руна побывало много гостей. Приходил жрец, побрызгав замок святой водой, приходил маг, пытаясь расколдовать оный, заглядывал палач, из чистого любопытства, но изображая, что по делу, являлись люди мастеровые с мудрёными инструментами. Дверь камеры никому не поддавалась. Рун не выказывал особой словоохотливости, всем говоря одно, что не чародей. Потом стали захаживать уж и разные особы из знати, эти просто дивились, словно на диковинного зверя на ярмарке. Держали все себя достаточно почтительно. Лала совсем разомлела от объятий, была довольненькой и игривой, радовалась этому их новому свиданию, столь романтичному, предвкушала, как будет рассказывать о нём сестричкам, и с какими изумлёнными глазками они станут внимать сему повествованию. Рун в конце концов тоже впал в полное счастье, позабыв обо всех тревогах. Ну как может быть иначе, когда любимая девушка рядом, и столь счастлива от тебя, и делится этим своим невинным всепоглощающим счастьем, своими светлыми чувствами и теплом сердечка. Люди видели состояние Руна, и дивились теперь ещё и этому — тому, что человек в темнице может иметь сияющую жизнерадостную физиономию. Старый тюремщик к вечеру снова предложил свои услуги, Рун спросил, нельзя ли послать на постоялый двор за их законным ужином. И менее чем через час у них с Лалой состоялся пир. Посему она стала ещё более довольной — свидание удалось на славу. Завершающим штрихом ожидался совместный сон в объятиях в камере. Смеркалось, они уже готовились почивать, когда пред ними возник последний посетитель, в тёмном плаще до пола, разгоняя полумрак вокруг себя масляной лампой. Это был тот самый господин с бородавкой на щеке, что присутствовал на трапезе в саду у градоначальницы. Он встал пред решёткой, поставил на пол лампу, и долго стоял, ничего не говоря, с понурым лицом.

— Иди домой, парень, — нарушил он наконец тишину сдержанным тоном. — Город более не имеет к тебе претензий.

Рун недоверчиво посмотрел на него, с мыслью, не уловка ли это, чтобы выманить в гости к палачу. Господин вдруг упал на колени.

— Иди, парень, иди, небом тебя прошу! — взмолился он. — Только пусть это всё прекратится.

— Пойдём, Рун, теперь можно, — мягко промолвила Лала. — Узнай, что он хочет, чтобы прекратилось.

Они оба встали. Рун подобрал свою куртку.

— Что должно прекратиться? — вежливо осведомился он, испытывая неловкость. Знатные люди горды. Когда они становятся пред плебеем на колени, ничего приятного в этом нет. Это грустно, унижать так кого-то, пусть и нехотя.

Господин молчал.

— Мне нужно понять, о прекращении чего идёт речь, тогда будет проще это сделать, — почтительно объяснил Рун.

— Зверьё не даёт супруге прохода, — вздохнул посетитель. — Особенно птицы, дикие. Едва выходит из дома, сразу налетают. Через минуту вся обгажена становится.

— Это прекратится, Рун, сегодня. Скажи ему, — Лала тоже немножко погрустнела. — Я ожидала чего-то подобного. Но не настолько… Животные очень не любят, когда фей обижают, всегда вступаются. Я им велю не делать так больше.

Рун отворил дверь камеры, словно та и не была на запоре.