Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Промок, — с сожалением проронил коренастый паренёк.

Болонка залилась лаем. Лала сжала кулачки, вся засветившись синим светом.

— Ты пожалеешь! — воскликнула она дрогнувшим голоском, сверля градоначальницу взглядом.

В следующий миг над головой леди Фьентезаны образовался водопад. Возник из ниоткуда на расстоянии вытянутой руки и пролился мощным потоком, весь впитавшись в неё, никого другого даже не забрызгал, а она… точно мокрая курица. Шляпка упала, волосы растрепались, платье хоть выжимай, ни одного сухого местечка. Она вскочила со стула, имея ошарашенное изумлённое выражение лица, теперь уже она отплёвывалась от воды. Остальные господа повскакивали тоже, слуги замерли оторопело. Лала опустила глазки на себя, увидела прозрачность своего платья, закрылась ручками и заплакала. Тем временем ошеломление леди Фьентезаны сошло на нет, уступив место иному чувству.

— В темницу его! — разъярённо прошипела она.

— Ты уж не серчай на нас, господин не маг. Мы тут ни при чём. Просто исполняем приказы, — почтительно попросил черноусый стражник, пока тюремщик, сгорбленный седобородый старик, костлявыми пальцами запирал решётчатую дверь камеры на ключ. «Господин не маг» он теперь произнёс без всякого намёка на шуточность. Только уважение и капелька робости, и всё.

В темнице было не так уж и темно, через оконца с передней стороны, где отсутствовали камеры, пробивался свет, неплохо освещая всё вокруг. А вот запах здесь был не очень. Спёртый затхлый воздух, моча, испражнения, гнилая солома — лёгкие оттенки таких ароматов наполняли сеи гостеприимные стены.

— Я понимаю, вы не виноваты, — сдержано ответил Рун.

— Мог бы и стерпеть. Подумаешь, облили. Дворяне всё же. Что теперь будет? — обеспокоенно посмотрел на него рыжеусый.

Рун счёл за лучшее промолчать.

— Чего вы перед ним расшаркиваетесь-то? — с недоумением поинтересовался старый тюремщик.

— Того, что это тот самый чудотворец. О ком все сейчас говорят, — пояснил черноусый.

— В темнице каждый человек просто заключённый, кто бы он ни был, — равнодушно заметил старик. — Тут и не такие бывали.

— Ну-ну, — саркастически проронил черноусый. — Смотри не пожалей потом о своих словах.

Стражники направились прочь, негромко перебрасываясь фразами. В тишине темницы хорошо было слышно их голоса.

— Сразу два чуда за сегодня удалось лицезреть, — покачал головой черноусый. — Повезло, что нас послали.

— Ага, — кивнул рыжеусый. — Даже не знаю, какое чудо лучше. Сколько на леди Фьентезану пролилось? По-моему бочки две, не меньше.

— Ну, она хотела чуда. Она его получила, — усмехнулся черноусый.

Оба стражника рассмеялись.

— Милая, — позвал Рун ласково.

Лала стояла, отвернувшись.

— Ласточка моя, ну давай я обниму. Легче станет, вот увидишь.

— Нет. Мне стыдно обниматься такой. Не трогай меня пожалуйста, Рун, — горестно возразила она.

— Солнышко, ну чего вдруг? Я тебя без платья обнимал. Уж дважды. А тут просто мокрое. Ты же закрылась руками. Могу зажмуриться, если хочешь. Пожалуйста. Мне тоже тяжело. И соскучился уже.

Как ни грустила Лала, его исполненный жалостливыми нотками голос заставил её коротко рассмеяться.

— Ладно уж, обними. Раз так соскучился, — вздохнула она.

Он шагнул к ней. Она повернулась, держа ручки у груди. Глядела на него мокрыми печальными глазками. Рун прижал её к себе.

— Ну ведь легче так? — мягко спросил он. — Мне вот гораздо.

— Ну да, чуточку полегче, — в её очах зажёгся тёплый огонёк, пробиваясь сквозь грусть.

— Эй, юноша, тебе что-нибудь надо? — осведомился старик-тюремщик, воззрившись пристально, словно в раздумьях, стоит ли пленник особого отношения.

— Поесть бы мне что-нибудь, дедушка, — попросил Рун вежливо.

Старик закивал и неспешно побрёл прочь, шаркая ногами. На его поясе позвякивала связка ключей.

— Лала, а ты переживаешь из-за того, что наказала начальницу, или из-за… прозрачного платья? — тихо задал вопрос Рун участливым тоном.

— Из-за всего понемножку, — поведала она опечаленно. — Из-за прозрачности больше. Много ты успел увидеть, Рун?

— Может мы не станем это выяснять? — предложил он ласково. — Какая разница. Забудем, словно и не было ничего.

— Мне бы хотелось знать, котик.

— Ну… тебе не понравится то, что я скажу, — посетовал он со вздохом.

— Так много?

— Ты была рядом совсем. И… почему-то… мне ещё тяжелее было сладить с желанием смотреть. Чем в прошлый раз. Я боролся с собой, ты не представляешь как. Но… не мог отвернуться. Зажмурился, и лишь тогда смог. Прости меня. Вот что со мной?!