Олег Будилов - По дороге к высокой башне. Часть третья [СИ]

После гибели Лагона Гамон возглавил армию. Мало кто знал, что он был арестован, поэтому переход власти произошел почти незаметно. Сторонников у него всегда было достаточно и после смерти покровителя люди Лагона побоялись в открытую выступить против него. Глашатаи объявили, что главный казначей королевства погиб от взрыва магического порошка. Такое случалось и раньше. Колдовское зелье могло невзначай убить своего хозяина, если тот начинал неосторожно обращаться с таинственной субстанцией. Вельможу торжественно похоронили и оплакали, как и несколько тысяч воинов сложивших головы в великой битве.

Кочевники два дня простояли лагерем возле земляного вала, после чего незаметно снялись с места и растаяли в степи. Отправленные следом разведчики не вернулись, но скоро стало понятно, что орда и в самом деле ушла. Еще через неделю в Паусе Бибон был представлен высшему совету и по праву занял трон своего отца. Коронацию провели в ускоренном порядке прямо на месте. Потом должны были начаться великие празднества, а сейчас молодому королю пора было отправляться в столицу с остатками армии.

Перед уходом он ненадолго вернулся в монастырь, чтобы меня повидать. Свита осталась в Паусе, поэтому Бибон взял с собой несколько телохранителей. Степь опустела, и сейчас никто не ожидал неожиданного нападения, но на всякий случай для защиты города на земляном валу оставили на время несколько сотен ополченцев.

За время осады монахи прониклись ко мне большой любовью, поэтому разместили меня со всеми удобствами в просторной пустующей келье. Пока я был без сознания, королевский лекарь вытащил застрявшие в теле магические заряды и зашил раны. Окруженный заботой вернувшихся из Пауса братьев я медленно шел на поправку. Первые дни после великой битвы я помню смутно. Стараясь избавить меня от мучительной боли, монахи поили меня маковым отваром, поэтому почти все время я спал. Беспокойные сны полные странных и страшных видений пугали меня, и я радовался каждый раз, когда открывал глаза и видел вокруг привычный мир. Что бы я ни говорил сгоряча, но спешить к сверкающим вершинам мне было еще слишком рано.

День проходил за днем и однажды утром, дверь моей кельи распахнулась, и на пороге появился Бибон. Он был в доспехах, но без шлема. В первое мгновение мне показалось, что я вижу очередной сон, но в отличие от ночных миражей принц не растаял, а прошел в комнату и закрыл за собой дверь.

— Здравствуй, Тибон, — сказал он, с интересом разглядывая меня.

— Здравствуйте ваше величество, — ответил я.

Мне уже сообщили о том, что высший совет признал Бибона королем. Собственно, в монастыре последние дни только об этом и говорили.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил новоиспеченный монарх.

Я совершенно не представлял, как выгляжу после стольких дней проведенных в постели, но судя по нахмуренным бровям Бибона, мой внешний вид ему не особенно понравился.

— Нормально, — соврал я и попытался сесть, но из этого ничего не вышло.

— Лучше лежи, — быстро сказал Бибон, заметив мои неуклюжие попытки подняться, — придворный лекарь говорит, что ты будешь жить, но сейчас нужен покой. Ты потерял слишком много крови, да и раны тяжелые.

— Жаль, что из-за них я не смогу побывать на празднике, посвященном вашей коронации, — посетовал я.

Бибон равнодушно пожал плечами и принялся стягивать замшевые перчатки.

— Не переживай, — сказал он, — тебя все равно нет в списках приглашенных. В столице тебе делать нечего.

Его слова пролились на меня словно ушат ледяной воды. Я вздрогнул от неожиданности и обиды, но промолчал. Какой смысл напрасно сотрясать воздух? Оставаясь в монастыре, я понятия не имел о том, что Бибону рассказали о гибели Лагона. Зная нравы, царившие при дворе, я бы совсем не удивился, если бы оказалось, что все заслуги по спасению принца Гамон приписал себе.

— Чем собираешься заниматься, когда поправишься?

Молодой король, наконец, стащил с рук перчатки и небрежно бросил их на лавку.

— Надеюсь, ваше величество позволит мне вернуться в лесное святилище… — осторожно начал я, но закончить мысль не успел.

— В святилище теперь новый отшельник, — перебил меня Бибон, — Колун Хромоногий решил оставить свое разбойное ремесло и дал обет молиться день и ночь за упокой всех погибших в великой битве.

Я знал, что разбойник выжил. Полученная им страшная рана оказалась не смертельной. То ли в последний момент рука кочевника дрогнула, то ли череп бандита оказался крепче других. Сабля степняка навсегда оставила на голове Колуна ужасный шрам, но его это мало заботило. Я думал, что старый разбойник отлежится в монастыре и опять вернется к своим отвратительным делам. Он никогда не отличался набожностью, поэтому в лесном святилище делать ему было нечего.