Игорь Маранин - Специалист по исполнению желаний [СИ]

А вот смотровая площадка на самом верху была пуста. Ветрено, холодно, да и унылый пейзаж заснеженной степи в отличие от колбасок приедается быстро. В степи жили кочевые племена троллей — небольшие семейные кланы, малоцивилизованные, но мирные. Летом детишки троллей клянчили у дороги деньги, и богатые туристы бросали им мелкие монеты со своих палуб. Зимой кланы кочевали далеко на юг, и степь вымирала до новой весны.

Кутаясь в тёплый плащ, я поднялся на смотровую площадку и обнаружил там одиноко сидящую кикимору. Она зябко ёжилась под караванным одеялом, накинутым на плечи, держа в тонких руках чашечку с горячим настоем.

— В леса Ражневы? — спросил я, присаживаясь рядом.

Кикимора бросила на меня мимолетный взгляд и отвернулась.

— Если знаешь Каракеш, передавай ей привет от Горыча, — сказал я.

Молчаливость кикиморы меня не удивила. Они малообщительные существа, а уж с незнакомцами и вовсе предпочитают не связываться. Но имя известной сказительницы всё же произвело впечатление. Кикимора окинула меня внимательным взглядом и кивнула.

А потом мы молча сидели рядом и смотрели на бесконечный снежный океан вокруг. По нему плыли белые волны, поднимаемые ветром, и торчали голые мачты редких затонувших деревьев. В однообразии пейзажа оказалась своя прелесть — завораживающая и необъяснимая словами.

На следующее утро караван добрался до лесов Ражневы. На станции нас встречала группа леших, угрюмых и бородатых. На санях, запряжённых парой крупных оленей, мы отправились в Белый Яр, небольшой поселок, считавшийся неофициальной столицей этого огромного лесного края. Штайн передал официальную заявку на партию елей с красной хвоей, и вот тут-то дело и застопорилось. Лешии наотрез отказались менять цвет хвои. Они были уверены, что красная хвоя может появиться только на больных деревьях. И если «испортить» несколько, то в опасности окажется весь лес. Штайн горячился. Штайн сыпал цитатами из ботанических книг. Штайн призывал в свидетели светил науки. Штайн угрожал карами за неисполнение заявки от государственной конторы. Лешии мрачнели лицом, но твёрдо стояли на своём: красные ели — угроза лесу. Честно говоря, мне эта затея тоже не нравилась. Одно дело исполнять желания, а другое — капризы. К тому же, в отличие от своего спутника, лешим я доверял гораздо больше, чем учёным.

Но когда на второй вечер я попытался уговорить Алфи отступиться, он показал мне бланк заказа, заверенный печатью Канцелярии Двора. Это означало, что наш заказчик — человек весьма влиятельный, и заранее предусмотрел возможность отказа. Теперь мы должны были расшибиться в лепёшку, но его желание выполнить. Безрезультатно проторчав в Белом Яре ещё три дня, Алфи отправил меня за прямым приказом, подписанным нашим шефом и заверенным Канцелярией Двора.

В нашей конторе я никого не застал. Абатыч занимался делом кривого мельника, а Нюра с Анфиской были брошены на выполнение социального заказа. Где были остальные, я не знал. Ежегодно Канцелярия Двора присылала нам один заказ на бесплатное обслуживание социально незащищенных слоёв населения. В позапрошлом году это были гномы — ветераны Карликонской битвы, в прошлом — русалки, страдающее водобоязнью, а в этом — Дом престарелых манекенщиц. Старушки-манекенщицы возжелали пройтись по подиуму при большом скоплении народа, и наши девчата срочно творили для них новую коллекцию одежды.

Обычно мой рабочий день начинается с крепкого черного кофе. Без сливок и сахара. Буквально на пару минут я вышел ополоснуть свою старую чашку с отломанной ручкой, а когда вернулся… Когда вернулся — обнаружил на своём столе ту самую раскрытую книгу. Представьте себе барана, отлучившегося к ручью и вернувшись, увидевшего в родном загоне плакат с рецептом шашлыка. Представили? Ну вот… именно таким бараном я себя и ощутил. Поставил чашку на стол и тупо смотрел в книжку.

Смотрел и смотрел, пока кто-то невидимый не хихикнул в углу.

— Замолчи! — раздался в тишине громкий шёпот. — Ой…

Ойкнувший громко вздохнул, и в углу Приемной — на стульях для ожидающих гостей — возникла женщина-гигант с огромными клыками, торчащими изо рта, носом картошкой и тихим печальным взглядом. Рядом с нежданной гостьей стояла большая клетка с нахохлившейся недовольной птицей.

— Вечно этот зимовыродок всё испортит! — пожаловалась женщина. — А я ведь хотела вас постепенно подготовить…

Птица бросила на хозяйку грозный взгляд и возмущенно прощебетала: