Игорь Маранин - И у стен есть уши [СИ]

Я отрицательно помотал головой. Я и без чепца никому ничего сроду не завязывал.

— Тогда ты меня не поймешь! — констатировала эта удивительная женщина. — Ладно… Жаль, конечно, что из-за тебя я этого изверга свинячьего упустила, ну да что теперь поделаешь. Бывай!

— Подождите! Как это бывай?! Соня, да я здесь ничего не знаю… Что мне теперь делать-то? Как жить?

— Ну как… — остановилась Соня. — Стенки здесь неплохие, прочные, хоть и узкие. Телевизор есть, ежели кто книжки читает, можно через плечо заглядывать. Окон уличных полно опять же. Я, между прочим, пятнадцать лет вообще в стенах тюрьмы провела! Все шестидесятые пропустила, Элвиса Пресли, стыдно сказать, только в гробу и видела. Да и то муляж. А Элвис к нам в Стены ушел, прикольный мужик, кстати. По субботам в фундаменте Лувра концерты дает. А потом целыми днями Джокондой любуется, все насмотреться не может. А чего та Джоконда… Один товарищ рассказывал — глупая баба была, одно и умела, что мужикам улыбаться.

— Да не хочу я целую вечность в телевизор пялиться! Я его и живым-то редко смотрел. Возьми меня с собой, а? Я боюсь… один.

Соня с сомнением посмотрела на меня:

— Вот здрасьте, я ваш поросенок… А на кой ты мне сдался? Хотя… Гвозди выбивать умеешь?

— Забивать? — переспросил я.

— Забивать — это с той стороны. А с этой — выбивать. Трудное дело, но зато платят хорошо.

— Сумею! — заверил я. — Обязательно сумею! Только зачем их выбивают-то?

— Ну ты и недотепа, — удивилась Соня, — они ж царапаются! Ладно уж… Пошли. Только смотри, не отставай, ждать не буду.

К моему удивлению, передвигаться внутри стены оказалось легко. Плыви себе да плыви, поглядывая по сторонам. Для жителей этого мира стены казались полыми и прозрачными. Вот только шагнуть сквозь эту прозрачность не удавалось еще никому. Корнелиус стал первым. И то ему понадобилось почти пятьсот лет и несколько десятков таких же обманутых, как и я, чтобы достичь результата. Если слово «закон» применительно к этому миру, то зловредный маг и алхимик был вне его.

Соня тоже оказалась жертвой этого проходимца. В 1915 году, когда она тайком ото всех собиралась сбежать на германский фронт, он явился ей точно также, как и ко мне, и заманил в этот каменный мир.

Больше всего меня заинтересовал вопрос, как стенцы — так местные «жители» называли себя с легкой руки некогда попавшего сюда Маяковского — передвигаются между домами. По пространству, где нет никаких стен. Оказалось, что в городах с их прежними каменными мостовыми или современными асфальтовыми дорогами это проще простого. Между городами существовали федеральные трассы, но путешествия по ним — штука долгая и утомительная. Впрочем, если не хочешь свихнуться от скуки, то отправиться путешествовать — самое правильное решение. Беда в том, что и путешествия вскоре надоедают, и жителей Стен начинает одолевать непреодолимая лень. Лень желаний. Почти каждый третий стенец болен этой неизлечимой болезнью.

— А горы? — спросил я. — В горах вы можете жить?

— Мы, — поправила Соня, продолжая движение, — привыкай говорить «мы». Нет, не можем. И в деревянных стенах тоже. Только в рукотворном камне, цементе, асфальте… Стоп! Куда это мы зашли?

Она резко остановилась, а я не успел и уже, пролетая мимо, почувствовал, как меня твердой рукой схватили за шиворот. Ну, или что там у нас, теней, вместо шиворота?

— Тормозить учись, раззява, — Сонин смех рассыпался маленькими шариками между стен и раскатился в разные стороны, — так и в ловушку влететь можешь.

— В какую еще ловушку? — я невольно поежился. Вот ёжиться оказалось проще простого: хоть совсем съежься, до самой последней молекулы — никаких проблем.

— Известно в какую — во временную. Эйнштейн, бродяга, понастроил ловушек по всем Стенам, а сам взял да и пропал. Сумасшедший старикан! Со временем в прятки играл, как с дитем глупым. Но, видно, доигрался. Пропал — и нет его. А жаль, — неожиданно вздохнула Соня, — он так умел ухаживать… Интересно, а где у вас тут ближайший клад?

— А зачем нам клад? Корнелиуса на него выманивать?

Соня странно посмотрела на меня и неожиданно заявила:

— Димыч, ты — гений! Про клад-то я просто так ляпнула. Но… но это идея! Корнелиус, собака латинская, клад и сквозь стену почует!

За три месяца, которые я провел По Ту Сторону, я научился:

— избегать ловушек старины Эйнштейна;

— завязывать нужные знакомства в новом для себя мире;

— путешествовать между домами;