Ши Эрншоу - Коварная бездна [litres]

Но когда наши глаза встречаются, я понимаю – это не Оливия! Ее телом завладела Маргарита Свон.

Сквозь нежную кожу Оливии просвечивает призрачно-белый облик Маргариты. Будто за тонким оконным стеклом или на песчаном дне под поверхностью озера. Не то чтобы четко очерченный силуэт; скорее, воспоминание о Маргарите, смутное и расплывчатое, парит внутри тела несчастной Оливии.

Я нашла ее.

Какая-то часть меня смела надеяться, что я не увижу их в этом году, что я смогу избежать встречи с сестрами, избежать ритуала смерти, который постигнет этот город. Увы, опять не повезло.

Как бы я хотела не видеть образ Маргариты под белоснежной кожей Оливии. Но нет. И я единственная из всех стоящих на пирсе, кто его видит. Вот что я скрываю от Бо. Вот почему знаю, что сестры Свон существуют.

Оливия – нет, не Оливия, ее нет сейчас в этом мире – Маргарита замечает меня, едва заметно улыбается, и подруги проходят мимо.

Я стою, словно парализованная, губы дрожат. Девушки удаляются от нас. Лола о чем-то болтает, не замечая, что ее лучшую подругу подменили.

– Ты в порядке? – спрашивает Бо, отворачиваясь от подруг.

– Нам нужно вернуться на остров. Здесь небезопасно.

Маргарита вселилась в тело Оливии Грин. И Маргарита всегда совершает убийство первой. Грегори Данн – ее трофей. Счет открыт.

До приезда в Спарроу сестрам Свон случалось немного поколдовать: состряпать заклинание или зелье, чтобы отвадить ревнивую жену или злого духа, – но сами они, конечно, не назвали бы себя ведьмами, как это сделали жители города.

Сестры были деловыми женщинами, они владели магазином. И приплыв в город два столетия назад, они привезли с собой множество экзотических благовоний для приготовления нежных духов и ароматных бальзамов. Первое время женщины Спарроу ходили в «Парфюмерный магазин сестер Свон» толпами, буквально помешавшись на ароматах, которые напоминали им о существовании цивилизованного мира. Они покупали розовую воду и мед в маленьких стеклянных бутылочках; эфирные масла лимонника и гардении; тщательно подобранные, изысканные композиции из ароматических растений.

Так продолжалось до тех пор, пока девятнадцатилетняя Маргарита, старшая из сестер, не оказалась в постели с одним капитаном корабля. И все пошло прахом. Однако сестры не были в этом виновны. Не колдовство соблазнило мужчин Спарроу – все оказалось намного проще. Девушки обладали особым очарованием, которое унаследовали от матери. Мужчины просто не могли устоять перед сиянием их зеленовато-голубых глаз и нежностью их кожи.

Любовь настигала сестер часто и внезапно. Маргарите нравились мужчины постарше, влиятельные и при деньгах; Аврора предпочитала упрямцев, которые нелегко поддавались соблазну, – она любила бросать вызов и порой встречалась одновременно с несколькими; Хейзел была более серьезной и разборчивой. В отличие от сестер, ей не доставляло удовольствия менять кавалеров как перчатки; однако мужчины все равно теряли от нее голову, и за Хейзел тянулся шлейф разбитых сердец.

Сестры не смогли уйти от своей судьбы. Они будто наткнулись в темноте на куст ядовитого плюща, не подозревая о последствиях, которые вот-вот их настигнут.

В течение трех ужасных недель туристы и местные жители будут обвинять практически каждую девушку в том, что она одна из сестер. Любой незначительный проступок, любое отклонение в поведении – внезапное проявление интереса к молодым людям; поздние возвращения домой; подмигнула кому-то или просто веко дернулось, – все кажется подозрительным.

Но я знаю, кто на самом деле сестры Свон.

Хит доставляет нас на остров, прощается и сразу уезжает назад в город.

Мы с Бо молча идем вверх по тропинке до развилки, где нам предстоит разойтись. Груда старых бакенов и ловушек для крабов, выброшенных на берег за много лет, свалена у дорожки. Куча хлама, которая не дает забыть, что в этом месте больше смерти, чем жизни.

– Прости. Зря мы поплыли на кладбище кораблей. – Я уже привыкла к этим смертям, но не могу сказать того же про Бо. Наверняка он уже подумывает, как побыстрее отсюда сбежать. И я бы не стала винить его.

– Ты здесь ни при чем. – Он опускает глаза, пинает камешек с дорожки.

– Тебе нужно поспать. – Мы оба были на ногах всю ночь; у меня в ушах такой шум, будто через голову проложили рельсы и пустили по ним грузовой состав.

Бо кивает, вынимает руки из карманов и, ни слова не сказав, направляется в «Якорь». Не удивлюсь, если он начнет собирать вещи, как только войдет в коттедж.