Оксана Головина - На осколках прошлого [litres]

– Разве не твоей рукой было одобрено прошение о зачислении Синхелм в академию? – напомнил Кристиан.

– Всему причиной благоволение к Синхелму нашего короля, – заметила Вильят, оправдываясь. – Разве я могла отказать генералу в прошении? Что, если бы сам Ламон спросил потом о причине отказа его любимцу? Сил моих нет… Я выбирала меньшее из зол! Но в любом случае отправлять ее на боевой факультет совершенно неразумно, по моему мнению. Юная каэли и стихия огня? Подобные вопросы веками решались иным способом. Ты согласен?

Кристиан промолчал в ответ, не желая обсуждать это с Вильят. Было две причины, по которым дочь Синхелма была отправлена именно в Ард. Одну уже упомянула Вильят. Понятно, что генерал, которому благоволит король, должен отправить дочь на учебу в королевскую академию, чтобы не оскорбить иным выбором его величество. Вторая причина заключалась в том, что сейчас он являлся ректором Арда. Идеальное совпадение для Синхелма. Идеальный расчет. И короля порадует, и договорной брак устроит.

Прохладный ветер чудесно освежал. Ванда искренне радовалась тому, что наконец-то переоделась, больше не привлекая к себе ненужного внимания. Белоснежная рубашка была скрыта легким камзолом без рукавов, а черные удобные штаны заправлены в высокие ботинки, не мешая движению. Следуя повелению каэля Гарса, Ванда встала в один ряд с остальными студентами.

Они переминались с ноги на ногу, поглядывая то на преподавателя, то на ряд небольших экипажей, стоявших у Круглой башни. Ветер трепал макушки деревьев в аллее, высаженной неподалеку, и заглушал голос Гарса шумом листвы. Мужчина оперся рукой на спинку сиденья одного из кланкеев и продолжал объяснять устройство и назначение странного средства передвижения.

Он был довольно привлекателен – каэль Гарс, конечно. Хотя и сам экипаж тоже оказался неплох. Именно это и заявила Ивон шепотом на ухо своей соседке.

– Почему бы тебе не высказать все это лично Гарсу? – тихо предложила Ванда, убирая за спину длинную косу.

– Вас что-то беспокоит, Синхелм? – поинтересовался светловолосый мужчина, глядя на студентку ясным голубым взором.

– Нет, – быстро отозвалась Ванда.

Губы Гарса тронула добрая улыбка. Он будто засиял ярче, ни капли не сердясь на невнимательных подопечных. Волосы мужчины золотились на солнце, а порыв ветра мягко перебирал вьющиеся пряди. Вот уж на ком взгляд отдыхал… Об этом снова шепотом сообщила Ивон. Ванда вздохнула, чувствуя некоторое успокоение. Хотя бы здесь ей можно немного расслабиться и не бояться подвоха. Но поняла, что из-за комментариев сокурсницы окончательно потеряла суть того, о чем рассказывал преподаватель.

– Прошу вас, – прозвучал голос Гарса, и Ванда вздрогнула, когда поняла, что обращались к ней.

Жестом преподаватель указывал на один из экипажей, и она нервно улыбнулась, отрицательно качнув головой.

– Не бойся, Синхелм, – отозвался стоявший неподалеку Шагрим, выставляя перед собой руки. – Я тебя поймаю, если вздумаешь свалиться.

– Лучше уж разбиться о камни, – одними губами проговорила Ванда и сделала пару шагов к преподавателю.

– Выбирайте, Синхелм, – предложил Гарс. – Какой вам по нраву?

– Предпочитаю лошадь. – Она недоверчиво подошла к одному из экипажей.

Вблизи кланкей оказался настоящим произведением искусства. Изящная резьба украшала педали, края спинки одноместного сиденья и удобные рукоятки, изогнутые, словно рога амма.

– Этот экипаж домчит вас быстрее любой лошади. – Преподаватель похлопал по деревянной панели кланкея, словно тот был живым существом. – И пройдет там, где не способна ни одна лошадь.

– Где же это? – поинтересовалась Ванда, рискуя присесть на сиденье.

– В небе, – коротко ответил Гарс.

– Я готова. Наверное… – Она сжала обеими ладонями рукоятки, чувствуя под пальцами мягкую кожу амма, которой был отделан экипаж.

– Не совсем. – Преподаватель деликатно коснулся плеч студентки, вынуждая ее сесть ровнее и прижаться к спинке сиденья.

Он потянул за два кожаных широких ремня и, перекрещивая их на груди Ванды, скрепил металлической застежкой.

– Вот теперь можно начинать.

Гарс выпрямился и велел студентке поставить ноги на педали, на которых Ванда без труда могла разглядеть некие руноскрипты. Она подчинилась, вставая всей подошвой ботинок на рисунок, который немедленно вспыхнул золотистым свечением. То же непонятное мерцание охватило и пальцы, сжимавшие рукоятки кланкея.