Юлия Магарцева: Грэйс [СИ]

Девушка улыбнулась.

— Ну, вот… — Довольно проговорил Джереми. — Теперь ты полностью готова к переходу.

Его серые глаза вдруг стали голубыми, словно яркое летнее небо, а на скулах проявился румянец. Он стал таким красивым, как Диснеевские принцы со страниц сказочных книжек… но Грэйс почувствовала себя рядом с ним совершенно неуютно.

— Как ты это делаешь?

— Это вовсе не я. На самом деле моя маска всё ещё на мне.

Значит это Грэйс? Она смогла.

Теперь этот мир сольётся с тем другим и перестанет её пугать.

Избранная… одна из многих, для которой открыты все дороги. Живущая вечность.

— Я не хочу жить вечность, — тихо сказала она, опустив пушистые ресницы, — это не для меня.

— А кто говорил о вечности? — Заглянул ей в лицо Джереми, — речь всего-навсего о счастливой жизни в чудесном мире, без болезней и горестей. Такой длинной, какой мы сами захотим. Посмотри! — Они в одно мгновенье оказались у огромного круглого окна, сквозь которое теперь открывался вид не просто на скучный осенний сквер, а на усыпанные золотыми листьями деревья и дороги, на весёлых прогуливающихся людей в причудливых одеждах, на витающие в воздухе мерцающие искры дождя.

— Послушай, — взял за руки девушку парень, — я проснулся много лет назад, но только теперь вижу смысл своего существования. До этого никак не мог оставить ту серую, унылую сторону, всё ещё оставшуюся родной. Я ждал… я искал тебя больше ста лет и, наконец, нашёл. Вернее ты нашла меня и, дважды сбежав, всё же вернулась. И сейчас я готов. Готов помочь. Готов поверить во всё это вместе с тобой и научить всему что знаю. Я покажу тебе бескрайние просторы морей, где обитают русалки и снежные вершины растущих гор, в подножии которых зеленеют долины фей и дриад… — В голубой радужке его глаз отразился шоколадный омут. — Я люблю тебя, Грэйс… Ты веришь мне?

— Да, Джереми. — Смело кивнула она. — Верю.

У всякого безумия есть своя логика. (Уильям Шекспир)