Дебора Хьюитт - Полуночник [litres]

– Так что с Джен? – перебила его Алиса. – Где она?

Кроули с усилием втянул в себя воздух, словно решив поставить жирную точку во всей этой истории, и тихо произнес:

– Она дома.

– Что? – растерялась Алиса.

– Я и сам ничего не знал, – быстро проговорил он. – Я начал хлопотать о ее переводе из Сент-Панкраса и выяснил, что Джен покинула госпиталь. Я думал… Я предполагал, что она в коме, но я ошибался.

– Что… Что ты хочешь этим сказать?

– Все, что я знаю о коме и ее последствиях, я знаю только из личного опыта. – Кроули скорбно кивнул, показывая на Эстель. – И я решил, что с Джен приключилась та же беда и она потеряла своего полуночника, пока была погружена в сон, но… Все оказалось совсем не так. Джен не впадала в кому. Я заблуждался. После того как ее сбила машина, врачи ввели ее в искусственную кому, чтобы провести операцию. Через несколько дней Джен пришла в себя, ее выписали, и она вернулась домой.

– То есть Джен никогда… не находилась в коме? С ней все в порядке?

Алиса схватилась за голову. Кроули, ублюдок… Все это время он пичкал ее самой гнусной ложью, плетя сеть своих мерзких интриг. И все же… Джен здорова. Джен в безопасности.

– И ты все это тщательно спланировал, с самого начала?

– Нет! – взволнованно вскричал он, тревожно глядя на нее. – Откуда мне было знать, что Джен угодит под машину! Я пришел, потому что Сильвия заклинала меня позаботиться о тебе. Впрочем, я и сам не дал бы тебя в обиду. Я надеялся, ты поможешь Эстель. Мечтал убить сразу двух зайцев. Я был уверен, что смогу убедить тебя в ее безгрешности и чистоте. Но когда дошло до дела, я не смог подыскать верных слов. А ты… ты не захотела понять…

Алиса сжала губы.

– Я тебя не виню, – поспешно поправился он. – Наше знакомство прошло не лучшим образом. Я казался тебе свалившимся с луны: что-то мямлил, не мог как следует объяснить. Ясное дело, мы с тобой не поладили. А потом случилась автомобильная авария, и Джен… и Вин.. . Алиса, он знал, кто ты и где тебя искать. Тебе грозила опасность. Я должен был тебя спрятать, и Грачевник казался мне единственным безопасным для этого местом. И когда я говорил, что ты можешь спасти Джен, вернуть ее полуночника, я и правда в это верил. А еще… Еще я подумал, раз уж все равно ты отправишься на топь, то наверняка сможешь принести оттуда двух полуночников: и для Эстель, и для Джен. – На Кроули было страшно смотреть, так он страдал. – Да, это была роковая ошибка. Но я поддался искушению, ступил на скользкую дорожку. Покатился по наклонной. Но раз уж я все это затеял, как я мог признаться тебе, что Джен выздоровела? Ради Эстель я хранил молчание, но с каждым днем оно давалось мне все тяжелее и тяжелее. Я не хотел подвергать тебя опасности. Я не хотел, чтобы из-за меня ты рисковала жизнью. Все так изменилось с нашей первой встречи…

– Только ложь осталась все та же! – рявкнула Алиса. – Ты запугивал меня. Я корила себя из-за болезни Джен. Я так боялась, что она умрет! Ты послал меня на смерть и ради кого? Даже не ради Джен!

– Я тоже пошел на смерть ради тебя, – шепнул он.

– Врешь! – Алиса ткнула в него дрожащим пальцем. – Вовсе не ради меня. Ты пошел на смерть ради ее полуночника! На, получай! – Алиса развернулась и изо всех сил дернула серебристую нить, обвернутую вокруг ее кисти. – Забирай ее достохвального птаха. Плевать я на него хотела. Держи и больше никогда не попадайся мне на глаза. Все эти разговоры про Корэм-хаус, про то, что я должна отработать проживание, – все это было ради него, да? Так подавись им!

Разорвав нить, Алиса отшвырнула ее от себя. Нить, сверкая, затрепетала в воздухе, полуночник ринулся к Эстель и вдруг застыл, так и не долетев до кровати.

Дверь отворилась, и в палату 201 вместе с порывом ледяного ветра вошел стройный высокий юноша. В комнате сразу же наступила зима, и дохнуло морозом: воздух застыл, на окнах повисли сосульки, и снежная патина затянула стекла. Ветер, подвывая, завихрился у ног юноши, взметая снежинки с его заиндевелого плаща, и беспечно разбросал их по полу.

Юноша, скрипя ботинками по льду, шагнул вперед, протянул бледную руку и ухватился за нить, привязанную к полуночнику. Затем он обернулся к Алисе, и она увидела его скульптурно прекрасное, редкой красоты лицо: молочно-белое, за исключением ярко-красных губ, обрамленное белоснежными волосами. Тонкие белесые ресницы, казавшиеся почти бесцветными, рассеивали искорки светло-зеленых, удивительно прозрачных глаз. Юноша был само совершенство: ни единый изъян не портил благородного изящества его тела, и это пугало. Он улыбнулся, и волосы на голове Алисы встали дыбом.