Дебора Хьюитт - Полуночник [litres]

На Алису накатила тошнота.

– Да в чем дело? – потрясенно воскликнула она.

– Я думаю… Завтра ты бы пожалела об… этом.

– С какой стати? – Алиса исступленно тряхнула головой. – Ты о чем? Я что, по-твоему, малый ребенок, Кроули, и сама не знаю, чего я хочу? Да я столько этого ждала!

Он оцепенел, губы его страдальчески дрогнули, глаза засветились невысказанной, непонятной Алисе печалью.

– Я не могу… Не могу… Прости…

Кровь бросилась ей в лицо, стыдливым румянцем залила щеки. Алису затрясло.

Бросив на нее прощальный взгляд, полный затаенной тоски и скрытого отчаяния, Кроули ринулся в коридор. Она слышала, как он приглушенно ругается в соседней комнате, но ей было все равно. Все равно. Натянув на голову одеяло, она перекатилась на бок и зарыдала.

Да пропади этот Кроули пропадом. Она не желает его больше видеть. Никогда. Горечь обиды и боль разрывали ей грудь. Алиса зажмурилась. Завтра она встанет пораньше и уйдет. Не сказав ему ни слова. Ни разу не взглянув на него. Между ними все кончено. Навсегда. На веки вечные.

Сжимая в руках конверт с каракулями Кроули, Алиса промчалась мимо женщины за стойкой информации, одарив ее легкой улыбкой, и спешно направилась к флигелю, пристроенному к главному корпусу больницы, прямиком в отделение Джен.

В отделении, когда Алиса наконец-то добралась до него, не было ни души. Ни деловито снующих врачей, ни медсестер, ни даже посетителей, толпящихся возле сестринского поста. Однако пока она быстро шла по коридору, до ее чуткого уха долетали издалека чарующие напевные трели. Полуночники. Они вернулись! От радости у Алисы захватило дух, и она счастливо улыбнулась.

Жалюзи на двери палаты 201 были опущены. Потоптавшись в нерешительности пару мгновений, Алиса подкралась к двери, приложила ухо и прислушалась. Тишина. Ничего удивительного: внутри не было ни одного полуночника, и царившее там безмолвие нарушали лишь ритмичный писк кардиомонитора да жужжание кондиционера.

Алиса толкнула дверь. Как же долго она этого ждала! Чересчур долго.

– Джен… – тихонько позвала она и на цыпочках приблизилась к кровати.

Укрытая одеялом Джен ее не услышала. Алиса нахмурилась. Как же она исхудала. Кожа да кости. Провалившиеся глаза. Запавшие щеки. Волосы… Постойте, куда делись ее рыжие волосы? Это не Джен!

Алиса отшатнулась. Она перепутала палаты. Надо поскорее выбираться отсюда, пока ее не застукала медсестра. И вдруг, словно по волшебству, на ее плече возник полуночник Джен.

Он взвился в воздух и, пронзительно чирикая, одержимо задергался на конце нити, привязанной к запястью Алисы. Алиса недоуменно уставилась на него. Да что с ним стряслось? Отчего он так воодушевился при виде этой незнакомки? Она потянула за нить, привлекая его к себе, но полуночник растопырил лапы и спикировал на нее, нацелившись когтями в лицо. Алиса вскинула руки, защищаясь, птах воспарил и потащил ее к постели больной.

Смутная догадка мелькнула в голове Алисы, пока она наблюдала за его удивительными пируэтами. Медленно, с затаенным страхом, она приблизилась к больной девушке, вынула больничную карту из пришпиленного к кровати чехла, и быстро пробежала глазами…

Господи, нет…

Карточка выпала у нее из рук и залетела под кровать. Судорога сжала горло. Хлопнула с шумом дверь, и на пороге возник Кроули.

– А, – процедил он. – Ты уже знаешь.

Алиса вонзила ногти в грудь. Ей стало нечем дышать.

– Прошу, – взмолилась она, – прошу, скажи мне, что это не… что это… – Она лишалась дара речи, схватилась руками за голову, сдавила ее крепко, как обручем, и застыла на несколько долгих, мучительно долгих минут. Когда же она пришла в себя и опустила руки, ее захлестнул приступ бешенства. – Почему в кровати Джен лежит Эстель Болейн? – Кроули вздохнул, устремился было к ней, но она вытянула вперед руку, останавливая его. – Нет! Стой, где стоишь! Не смей приближаться ко мне!

Он кивнул. Скрипнул зубами и проворчал:

– Как видишь, Эстель находится в коме…

– Эстель, – эхом отозвалась Алиса. – Твоя Эстель? Та самая «божественная» Эстель?

– Да.

– Но… Она носит твое имя, Кроули! Твое настоящее имя! – Голос ее сорвался, она еле-еле сдерживалась, чтобы не броситься на него с кулаками. – Она твоя жена?

– Вздор! Она моя сестра.

Алиса запнулась. Сестра?

– Но она… Ты никогда…

Господи, как же она устала. За что ей все это? У нее нет больше сил.

– Ты дал мне тот кусок Арбор Талви и сказал, что он от клетки полуночника Джен, – начала Алиса, собираясь с мыслями. – Но этот птах не полуночник Джен, верно? Он – полуночник Эстель. А я-то голову ломала, почему он так странно ведет себя, почему я не могу узнать в нем черты Джен! – Кроули глядел на нее бесцветными глазами и молчал, не оправдываясь и не извиняясь. – Это Сильвия добыла для тебя обломок клетки. Она сама мне призналась. Она принесла его тебе, и ты хранил его все эти годы. Но почему тогда Сильвия не вернула тебе полуночника Эстель, раз уж она побывала на Сулка-топи?