Шеннон Мессенджер - Наступление Ночи

— С Четвертого Уровня, — поспорил мистер Форкл.

— И в следующем году ты будешь… — продолжил Киф.

— На Восьмом Уровне, — сказал ему Дамель.

Это на самом деле не звучало большим опытом, но Софи напомнила себе, что чуть более двух лет она столкнулась с пожарами и наводнениями, и язвами, и животными, и трибуналами, и запретами, и слишком многими посещениями Лечебного Центра.

И если бы она пережила все это, конечно, она могла пережить и это.

Дамель хмуро посмотрел на Эми.

— Это та девушка, которой я буду..?

— Она примет успокоительное, когда настанет ее черед, — пообещала Снадобье, сжимая дрожащую руку Эми. — Но она хотела увидеть, что ее родители будут в безопасности, когда им будут стирать память, прежде чем мы начнем с ней. И я не могу винить ее в том, насколько это будет сложно.

— Это то, что я слышал. — Дамель повернулся к Софи. — Мне сказали, что ты хочешь быть со мной в комнате. Планируешь оказание помощи?

— Что-то в этом роде. — Софи подняла правую руку и сняла кружевную перчатку. — Я собираюсь улучшить тебя.

Брови Дамеля взлетели вверх.

— Я слышал, что твои силы легендарны, но…

Он умолк, когда Киф попытался скрыть свой захлебнувшийся смех кашлем.

— Эта конкретная способность Мисс Фостер не является публичным знанием, — пояснил мистер Форкл.

— Понял, — сказал Дамель, потирая подбородок и изучая Софи. — Меня никогда не усиливали. Чего я должен ожидать?

— Я не уверена, — призналась Софи. — Но надеюсь, что ты сможешь забрать все, что может быть вызвано, полностью из их головы. Особенно все их воспоминания обо мне.

— Что? — спросили Эми и Киф одновременно.

— Это сработает? — добавила Эми.

— Не знаю, — сказала Софи, возвращаясь к Дамелю. — Но мы должны попытаться. Я — причина, по которой моих родителей схватили. Так что, если что-то заставит их вспомнить меня, это может вызвать все их ужасающие воспоминания. Единственный способ сохранить их в безопасности — это попытаться полностью стереть себя из их головы, и, возможно, если я улучшу тебя, твои инстинкты скажут, как это сделать.

Дамель присвистнул.

— Олден сказал, что этот будет интенсивным, но это совершенно другой уровень.

— Так и есть, — согласилась Снадобье. — И есть еще одна переменная. Успокоительное, под которым они… скажем так, вы никогда его раньше не видели. Поэтому мне придется ввести специальное противоядие, чтобы разбудить их. И я буду честна, я понятия не имею, как это повлияет на то, что вы здесь делаете, тем более, что я не чувствую себя комфортно, успокаивая их снова.

— Я делал стирание тому, кто проснулся, — сказал ей Дамель. — Это странно, но я хорошо справился.

— Тогда начнем? — спросила Снадобье, поправляя маску и направляясь в голубино-серый зал.

Киф протянул руку Софи.

— Не спорь, Фостер. Я тебе понадоблюсь.

— Он прав, — сказал ей мистер Форкл. — И мы будем ждать здесь, — добавил он, положив руку на плечо Эми, чтобы остановить ее.

Софи не смотрела на сестру, когда уходила. И старалась не думать о том, что происходит… старалась сосредоточиться на том, чтобы просто переставлять ноги.

Но когда они вошли в тускло освещенную спальню, она поняла… это было оно.

Она в последний раз видела своих человеческих родителей.

В последний раз у нее была связь с людьми, которые укладывали ее каждую ночь и читали ей сказки на ночь о феях и хоббитах, и учили ее ездить на велосипеде, и позволяли ей плакать на их плечах, когда она падала и разбивала коленки.

Она дала себе минуту, чтобы изучить их знакомые лица, запоминая каждую линию и тень. Они снова были похожи на себя.

Мирные.

Счастливые.

Она надеялась, что так и будет.

— Готовы? — спросила Снадобье, доставая два маленьких зеленых флакончики из плаща.

Противоядие не было сформировано в такие сферы, как та, которую они использовали на Ро, но толстый зеленый ил выглядел знакомым, когда Снадобье размазала его по ноге отца Софи.

В течение секунды он начал шевелиться… конечности задергались, веки затрепетали. И Софи затаила дыхание, когда его глаза открылись и медленно, казалось, сосредоточились.

На мгновение его взгляд встретился с ее, и она могла поклясться, что там был намек на узнавание.

— Пока, папа, — прошептала она. — Я люблю тебя.

Дамель взял ее дрожащую руку.

— Поразительно. Это, это… по-другому.

— Ты в порядке? — спросила его Снадобье.

— Да. Просто пытаюсь прочистить голову.

Он нахмурился и сделал медленный вдох, прежде чем потянулся к виску отца Софи и прижал пальцы к бледной коже.