Келли Барнхилл - Девочка, испившая Луну (ЛП)

Как ужасно быть отрезанным от собственных воспоминаний! И она ей поможет.

Луна надавила. Жемчужина треснула. Широко распахнулись глаза Той, что Поедает Печаль.

- Кто-то из нас, - промолвила Ксан. – Выбирает любовь к власти. Большинство.

Луна сжала трещину. Открыла взмахом левой руки. И печаль вырвалась на свободу.

- О! – женщина прижала руки к груди.

- Ты! – раздался голос сверху.

Луна посмотрела наверх и почувствовала, как в горле застыл крик. Она увидела парившего над головами огромного дракона. Он спускался по спирали и полыхал огнём, но казался знакомым.

- Фириан?

Сестра Игнатия выпускала печаль в землю.

- Нет… нет… - она захлёбывалась своими рыданиями.

- Моя мать! – кричал похожий на Фириана дракон. – Моя мать из-за тебя умерла! – дракон нырнул вниз и резко затормозил, и брызги земли разлетелись повсюду.

- Моя мать, - прошептала Та, что Поедает Печаль, едва заметив огромного дракона, что нёсся на неё. – Моя мама, отец, сестры и братья… Моя деревня. Друзья. Все ушли. Печаль. Печаль и память…

Фириан – или кто это? – схватил её и поднял в воздух, и она обмякла в его лапах.

- Я должен тебя сжечь! – прокричал дракон.

- Фириан! – завопил Глерк, двигаясь быстрее, чем, казалось Луне, он вообще мог. – Фириан, немедленно положи её на место! Ты понятия не имеешь, что творишь!

- Имею, - ответил Фириан. – Она злая.

- Фириан, стой! – закричала Луна, хватая его за ногу.

- Я скучаю по ней, - рыдал Фириан. – Моя мама. Скучаю… Эта ведьма должна заплатить за то, что сделала.

Глерк встал, высокий, как гора. Спокойный, как болото. Он смотрел на Фириана с такой любовью…

- Нет, Фириан. Это слишком простой ответ. Копай глубже.

Фириан закрыл глаза. Он не отпустил её. Огромные слёзы капали по громадной морде.

Луна смотрела глубже, мимо памяти, мимо жемчужины. И это изумило её.

- Она отгородила свою печаль, - прошептала Луна. – И сжимала её. Это было так тяжело, что она втягивала всё. Печаль втягивала печаль. Она стала голодной. И чем больше она впитывала, тем больше хотела. А потом поняла, что это можно сделать магией. И узнала, как взрастить печаль. Она взрастила её, как фермер взращивает посевы. И наелась страданиями.

Та, что Поедает Печаль, рыдала. Её печаль вытекала из глаз, рта, ушей. Магия исчезала. Печаль исчезала. Скоро ничего не останется.

Земля затряслась. Огромные клубы дыма вырывались из кратера вулкана. Фириан содрогнулся.

- Я должен бросить тебя в вулкан за то, что ты сделала, - голос звучал хрипло. – Съесть тебя и больше никогда о тебе не думать. Так же, как ты никогда не думала о моей матери.

- Фириан, - Ксан протянула руки. – Мой милый Фириан. Мой огромный маленький мальчик.

Фириан заплакал. Он отпустил незнакомку на скалы.

- Тётушка Ксан! Мне столько надо рассказать, - всхлипнул он.

- Конечно, мой дорогой, - Ксан поманила его к себе. Она положила руки на его громадную морду и поцеловала в огромный нос. – У тебя огромное сердце. Да, многое сделала Та, что Поедает Печаль, но не вулкан. И, съев её, ты заболеешь. Да.

Луна склонила голову. Сердце Той, что Поедает Печаль, разорвалось на куски. Без магии его не восстановить, а в ней не было больше магии. И она начала стареть.

Вновь задрожала земля, и огляделся Фириан.

- Не только пик. Всё открыто, воздух будет плох для Луны и всех остальных.

Женщина-сумасшедшая – не сумасшедшая, её мать, пусть и слово заставляло дрожать, - посмотрела на сапоги и улыбнулась.

- Мои сапоги могут отнести нас туда, где надо оказаться. Отправим сестру Игнатию и чудище с драконом. Я отведу всех остальных в Протекторат. Надо предупредить о вулкане.

Луна восходила. Восходили звёзды. Густой дым застилал небо.

Её мать. Её мать. Женщина под потолком. Руки в окне башни. Она здесь, она здесь, она здесь. Сердце Луны разрывалось. Она взобралась на её плечи, прижалась щекой к её макушке, закрыла глаза. Мать Луны обняла Ксан, прижала к себе Энтена и Луну повесила на плечи, ворона притянула к себе.

- Будь осторожен с Глерком, - обратилась Луна к Фириану. Дракон в лапах сжимал Ту, что Поедает Печаль, и тело его было просто огромным, словно продолжало расти. Чудовище прижалось к его спине, как Фириан прижимался к Глерку много лет.

- Я всегда осторожен с Глерком, - чопорно сказал Фириан. – Он очень деликатен.

Земля затряслась. Пора было идти.

Глава 46. В котором семьи воссоединяются.

Народ протектората увидел, как дымно-пыльное облако неслось в сторону городских стен.