Андрей Попов - Охотничий пес (СИ)

Иен невольно вспомнил о левиафанах и кракенах, обитающих по мировому океану, из-за которых долгое время люди с Арха не могли добраться до Южного материка и куда-то еще. Эти реликтовые магические духи первыми появились на планете с Животворства и терроризировали первых мореплавателей людей. Когда маги создали первый воздушный транспорт, человечество в первый раз пересекло весь мировой океан и повстречалось со своими альтернативными собратьями.

Их быстро научили новоархскому языку и наладили торговые отношения.

- Великолепная подготовка... как вас? - заметил охотник.

- Ульрих, - вальяжно поклонился маг. - Спасибо за лестную оценку.

- В материальной вселенной миротечение оставляет материализованный отпечаток в виде мельчайших магических кварков, которые я могу схватывать своим удивительным нюхом, - продолжил мысль Иен, не забыв похвастать своими уникальными качествами и осведомленностью в некоторых аспектах академической магии. - Маги способны одной силой разума управлять течениями магических кварков, оставляя характерный отпечаток запаха. Человеческая магия имеет один и тот же запах каждый раз, сладковато-лакричный, потому мне ее легко отследить. Иная магия для моей человечьей природы слишком чужда и потому... мне невыносимо ее обонять.

- Все это весьма познавательно, но что из этого следует? - недовольно пробрюзжал детектив-инспектор.

Иен призадумался.

Ответ был очевиден, хоть Иен вовсе не хотелось его давать, признавая свою ошибку. Всеведущая интуиция детектива его не обманула, и в деле не обошлось без магии. Из всех иных рас именно альвейги, мастера тончайшего ювелирного ремесла и артефактов, магией не уступают по силе человеческой. Не в тех руках их артефакты способны учинить бездну проблем. Но Иен подозревал, что здесь все не просто, и, обдумав все еще раз, он ответил:

- Я в деле, товарищи.

* * *

Стоял жаркий летний полдень.

Когда Иен с детективом-инспектором вышли из казенного самохода на паровой тяге, они попали на протяженную улицу, построенную вдоль речного канала рядом старинных фахверковых домов с терракотово-мандариновой черепицей. Верхние этажи скрывались за листвой разветвившихся смоковниц. Над скрытыми выхлопным маревом переулками, извилистыми лабиринтами улочек, прилегающих к узким речным канальцам и скверами, беспорядочно носились чайки, гогоча что-то на своем чаячьем языке. В канале плескались русалки, и гондольеры гнали их прочь со своего пути веслами, выкрикивая нецензурную брань. На западную, так называемую, человечью, половину города Иным и полукровкам была заказана, потому тесные улочки Старого квартала, расположенного на юго-западной стороне мегаполиса были относительно неоживленны и пусты. Люди зло реагировали на нелюдей, и частенько доходило до кровавых побоев среди бела дня, в которые никогда не лезли органы правопорядка, поэтому Иные и дети-метисы предпочитали держаться своей половины и не пересекать условные границы.

- Похоже, здесь, - произнес детектив-инспектор. - Цирюльников тупик, дом триста шесть.

- У погибшей есть родственники? - полюбопытствовал Иен.

- Перед нашим выездом я просил своего помощника Бинксли получить личные дела потерпевшей и ее живых родственников из городского реестра. Она жила с папашей еще с полгода назад, когда в последний раз проводилась перепись.

- Как же удалось установить, кем она была? - осведомился Иен. - Неужели ее кто-то смог-таки опознать?

- Нет-нет, - он отрицательно замотал головой. - В гостинице она остановилась под не своим именем, назвавшись Люси Эванс. Но полисмены провели осмотр личных вещей погибшей, и нашли это, - он вытащил из кармана книжонку в грязно-зеленом переплете и оттесненным на обложке имперским грифоном. - Удостоверение личности покойной, и ее звали Мэри Чепмен, а не Люси. Она снимала мансарду последние три месяца и исправно платила, была тиха и предельно вежлива.

- У нее были посетители?

- Да, некая подозрительная рыжеволосая чернокожая особа, - он вытер вступивший пот со лба. - Так ее описали управляющий и супруга.

Они вошли в дом, где их встретил завхоз и проводил на третий этаж.

- Открывайте, это полиция, - забарабанил детектив в деревянную дверь квартиры с облупившейся голубой краской.

Спустя целую вечность дверь им открыл пожилой мужчина с истощенным лицом и потерянным затуманенным взглядом.

- Мистер Чепмен, - обратился детектив, когда их, наконец, пропустили в квартиру, и он уведомил Чепмена Томаса о смерти его дочери, опустив нелицеприятные подробности. - Как давно вы ее видели в последний раз?