Джули Абэ - Эва Эвергрин, полуволшебная ведьма [litres]

Все было как во сне, только на самом деле – а значит, лучше всякого сна.

Помощница Гроттеля, Нория, что-то настрочила на карточках из плотного пергамента. По знаку Гроттеля зрители начали аплодировать. Под нескончаемые аплодисменты Конрой поднялся на возвышение и получил свой патент. Он тут же взмахнул волшебной палочкой, его черная рубашка приобрела бронзовый оттенок, и овация грянула с новой силой.

Я тоже хлопала, хоть и ерзала на сиденье. Уголек то и дело тыкал меня носом, вроде бы тоже от нетерпения. Наконец Конрой вспомнил, что ему не положено вечно торчать на сцене, наслаждаясь всеобщим вниманием, и вернулся на место.

Гроттель сказал:

– Следующий!

– Эвалитимус Эвергрин, – подсказала королева со своего трона.

Гроттель сухо махнул рукой:

– Иди сюда!

Он сунул карточку мне в руку. Потом наклонился, и мне в нос ударил специфический запах – похоже на антисептик, которым папа обрабатывал мои царапины.

– Посмотрим, долго ли ты сумеешь удержать свой патент.

Он так быстро это прошептал, что я решила – померещилось. Гроттель толкнул меня в плечо, разворачивая, и отправил на место.

Все произошло стремительно, зрители толком и похлопать не успели.

Но тут мама встала, расправила плечи и громко зааплодировала. Принцесса Стелла ударила посохом об пол, и только тогда зрители присоединились. Зато аплодисменты звучали так мощно, что крыша дрожала. Даже сама королева Алиана мне хлопала! Я сияла, глядя на счастливые лица вокруг, и мне казалось, что солнечный свет, льющийся сквозь стекла, наполняет меня и согревает мне сердце.

Теперь я была одной из них.

Сквозь симфонию аплодисментов пробилось глухое рычание Гроттеля. Я оглянулась – его глаза были прищурены, словно искали во мне слабости. Он был как ястреб, высматривающий добычу.

А мне хотелось взлететь над крышами, над облаками, в самое небо!

Я получила патент!

А мамин сияющий взгляд? Это было для меня дороже всего на свете.

Как только я снова села, Уголек вскочил мне на колени и стал обнюхивать патент.

– Это несъедобное!

Я внимательно рассмотрела карточку, запоминая каждое слово, и спрятала ее в кармашек рюкзака, подальше от острых огнелисьих зубов.

Гроттель ворчливым тоном подвел итог заседания Совета:

– Поздравляю соискателя… э-э… соискателей… с присвоением ранга неофита. – Он, будто нехотя, перевел взгляд с Конроя на меня и прибавил: – Помните: возможно, выбор новых неофитов определит судьбу королевства!

Затем Гроттель позвонил в колокольчик и тем самым закрыл заседание.

– Прошу всех проследовать наружу! Настало время волшебнику-неофиту Нитте и ведьме-неофиту Эвергрин призвать свои листья.

Туман, ползущий от рек Торидо, оседал на ветке дерева, сверкая, словно драгоценность. Я дохнула на воду и древесину, призывая их ожить.

По другую сторону дерева неофитов Конрой тихонько пробормотал заклинание и ткнул росинку волшебной палочкой. Раздался стеклянный звон, и на ветке мгновенно появился бронзовый листик. Толпа разразилась приветственными криками. Конрой злорадно посмотрел мне в глаза.

Уголек зарычал, в точности выразив мои мысли.

Ну конечно, Конрой первым получил свой лист, а как же иначе.

Я стиснула палочку в руке. Если бы я могла зачаровать свой листик, чтобы он появился алмазно-золотой, как мамин, тихо покачивающийся на ветру! Мама стояла в первых рядах толпы и ободряюще мне улыбалась.

Я тронула ветку волшебной палочкой. У меня не было заготовлено никакого хитрого заклинания, поэтому я просто сказала правду:

– Я сдала вступительный квест на ранг неофита. Мне нужно призвать свой лист, потому что тогда я смогу помогать друзьям с помощью магии. Пожалуйста! Мне очень нужно им помочь.

Я вспомнила Дэви – как он бережно опускает на воду сложенный из бумаги цветок. А Шарлотта, упрямо отказываясь жалеть себя, рассказывает мне, как оказалась в Аутери.

Это все – для них.

А если совсем честно, то и для меня.

Чтобы показать, что я заслужила. Я сражалась за это кровью, по́том и слезами, против самого страшного урагана и самого недоверчивого мэра. Пусть все знают, что и такие, как я, могут добиться исполнения своей мечты.

Наконец я придумала заклинание:

– Грусть и радость в конце пути… Поставить точку, чтоб дальше идти!

Росинка на ветке стала вытягиваться, впитывая древесный сок, замерцала и преобразилась в бронзовый лист. Он качнулся на легком ветерке, его звон слился со звоном других листьев, а на поверхности пролегли тонкие линии, складываясь в надпись, которую я ждала всю свою жизнь.