Александра Лисина: Трис и Ширра [СИ]

— Тебе пора, — наконец, неохотно отстранился Ширра, с видимым сожалением отпуская меня на свободу. Я огорченно вздохнула и в который раз подумала о том, как же дико мы, наверное, смотримся вместе. Я — бледная немощь с нечеловеческими глазищами и почти что лебедиными крыльями, и он — просто демон во плоти, от которого, тем не менее, постоянно исходит такое дикое обаяние, что я совершенно не могу перед ним устоять.

— Пора, — повторил Ширра, отводя за спину свои крылья. — Тебе нужно снова почувствовать ветер. Сейчас, Трис. Давай, а то будет поздно.

Я молча кивнула, заставила себя отступить на шаг и повернулась к краю обрыва. Не хочется этого делать именно сегодня, но другого шанса действительно может уже не быть: прошел целый месяц с того времени, как я потеряла крылья. Трудный, бесконечно долгий месяц, за время которого я чуть не сошла с ума. Аллиры так отчаянно не желали чего-либо менять в себе, так яростно не хотели отказываться от многовековой вражды, что я уже не знала, как мне быть и что сделать, чтобы вечное противостояние между ними и Шиирами хоть немного поутихло.

Я знаю: нам еще предстоит очень много работы. Знаю, что мне придется потратить немало времени, чтобы Аллиры приняли хотя бы мысль о том, что Шииры им больше не враги. Я уже заставляю их вместе патрулировать наши общие территории. Пристально слежу, чтобы не возникало никаких конфликтов. Я каждый день напоминаю Гаори о том, кому они обязаны моим возвращением. И каждый день Ширра делает у себя в Иире то же самое. Причем, у него это получается даже лучше, потому что вчера его отец дал согласие на мое появление в своем доме. И только вчера я получила от него личное приглашение, в котором стояло лишь одно жесткое условие: я должна была появиться в Иире без помощниц, спутниц, подруг или просто сопровождающих. Даже без Рума. То есть, совсем одна. Потому что отец Ширры не желал проливать кровь в священном для него месте. И потому, что Аллиры (с чем я была вполне согласна) в данный момент гораздо острее переживали мое непонятное положение, из-за чего могли повести себя совершенно непредсказуемо.

Конечно, когда-нибудь я найду способ примирить две половинки нашего несчастного народа. Я непременно поговорю с шаддарами, побываю на Аллее Павших, взгляну на статую, поставленную в честь моего отца, и сделаю все, чтобы его смерть не была напрасной. И пусть это займет десять… двадцать… хоть тысячу лет, но я сделаю это. Я заставлю Аллир перестать смотреть на Шииров, как на врагов. Заставлю их увидеть истину и понять, что на самом деле их давняя вражда, выросшая из простой обиды, не стоила тех смертей, которыми все мы заплатили за свою гордыню. Я непременно сделаю это. Обещаю. Ради себя, ради Ширры, ради наших детей, которые, смею надеяться, когда-нибудь появятся, но уже не узнают этого страшного слова «война». А еще — ради новой жизни, своих сломанных крыльев и тех маленьких Аллир и шаддаров, которые больше не будут ненавидеть друг друга.

Впрочем, мои крылья доставляли сестрам гораздо больше беспокойства, чем даже мне. Как привыкла я без них обходиться, так и не особенно страдала, когда их не стало. Правда, из-за этого пришлось терпеливо выдерживать преувеличенную опеку Рума и Гаори, но это не страшно. Главное, что Ширра все время находился поблизости, а когда все надоедало, он с легкостью уносил меня и от вредного духа, и от настырных сестер, и от назойливого внимания советниц.

И вот сегодня, наконец, наступило полнолуние. Настало время, когда положенные мне по статусу крылья заново отросли и теперь вызывающе белели в темноте, превращая меня из обычной бледной немощи в немощь бледную, но теперь еще и летающую. Впрочем, Ширра прав: мне надо снова полететь. Надо восстанавливать родовую память. Вот только не хочется делать это именно сейчас, когда мы, наконец-то, остались одни, а он вдруг оказался так близко, что у меня едва сердце не останавливалось от волнения.

Минута молчания. Мягкий желтый свет от выглянувшей из-за тучек луны. Неровное биение сердца. Короткий взмах и…

— Лети! — шепчет за спиной невидимый Ширра.

— Лети… — мягко подталкивает в спину ветер.

— Лети, — ласково приглашает выглянувшая из-за туч луна, и я вздрагиваю от пронзившего мое тело Зова.

А дальше все происходит мгновенно: луна всегда действовала на меня очень странно. Вот и сейчас: вроде бы я только-только качалась на краю, аккуратно ловя кончиками крыльев поднявшийся ветер, а в следующий миг я уже не чувствую тела, не чувствую ног, рвусь вперед на неслышный зов своей давней подруги. Взлетаю без усилий, с каждым мгновением оставляя землю все дальше. И мчусь… лечу… всей душой стремлюсь вперед — туда, где ласково улыбается моя вторая половинка и где медленно просыпается неумолимое желание Танцевать.