Владислав Янович - Я не помню, как провел лето [СИ]

Угу, сложилась картинка. Еще как сложилась! В этом помогли и уроки новейшей истории, которую Зондару и еще двум десяткам подростков вдалбливали на курсах операторов Больших, Средних и Малых Концентраторов. Зачем будущим операторам знание истории никто так и не объяснил. Но вдалбливали серьезно и спрашивали на экзаменах строго. А как не нами сказано: во многих знаниях… и далее по тексту.

Вот тогда-то чувство брезгливого презрения к отцу сменилось в душе Зондара ненавистью. Брезгливой ненавистью, если так можно выразиться. Его, Зондара, ограбили собственные родители, еще до рождения украв и пропив его счастливое детство, его надежды на сытую и радостную жизнь, его мечты… Хотя, мечты еще остались, но вот родителям места в мечтах Зондара уже не было.

Это же представить невозможно: два! Два домена в Славные Годы подгребла под себя банда, в которой не на последних ролях подвизались мать и отец Зондара. Не самых богатых домена, но с хорошей, устойчивой сетью концентраторов. И чем все закончилось? Ничем! Сначала эти уроды осторожничали и соблюдали порядок, оставляя в хранилищах необходимый резерв кристаллов. Потом они отключили пересылку КР в узловые концентраторы. Кристаллы стали собирать специальные бригады, разъезжающие по доменам на понтовых паровиках, купленных в Мире Перекрестка. При этом, конечно, подворовывали. Да и сами супернавороченные паровики кристаллы грызли, как голодный гырх кости. Но этим все было мало. Хотелось больше, больше! Концентраторы перевели на форсированный режим, а хранилища стали выгребать подчистую, не оставляя запаса даже на случай пробоя.

Что случилось потом, Зондар узнал на практическом занятии "Схлопывание концентратора и обвал сети в результате неправильных действий оператора".

Как отец с матерью и еще несколькими подельниками смогли сбежать, спрятаться от вошедших в захваченные домены обережных войск свежеизбранного Великого Князя, Зондар не знал. Об этом во время пьянок почему-то не вспоминали.

Мать умерла, когда Зондар писал выпускную работу этих гырховых курсов операторов. Курсов! Это было больше похоже на военное училище, а не школу по подготовке мирных специалистов. Два цикла жизни в казарме. Отвратительная кормежка. Муштра. Драки с обитателями других казарм и стычки с соседями по койкам за… да за все! И постоянно. Непрерывно. Все два цикла.

Спасибо за "прекрасные" курсы надо было сказать матери. Она туда Зондара запихнула, хотя он чуть не в ногах валялся, просил отдать его учиться на управление дальнобойными паровиками: его таланта перевозчика хватало на перемещение паровика с прицепом между доменами. Впрочем, Зондар и проводником мог стать неплохим. Если бы родители ему, например, объяснили, что оператором быть лучше, престижнее и денежнее, чем водителем паровика. Сказали, что гордятся таким разноталантливым сыном, похвалили… не знаю… по голове погладили. Увы, не в этой жизни. Мать только недовольно скривила губы да кивнула отцу: "Объясни своему сыну, что родителей надо слушаться."

Позже, когда Зондар отлеживался после побоев, мать все-таки подошла: "Ты потом поймешь, зачем я тебя на эти курсы отправила. Еще благодарить будешь, — мать помолчала и решила добавить, — Чтобы одно дело провернуть, оператор нужен. Хороший. И лучше, если он из нашей семьи будет. Большего пока тебе знать не стоит. Вот выучишься — поговорим." "А ты сама? — не сдержался Зондар, — Ты же рассказывала, что тоже была оператором." "Была рОхла, да вся сдОхла! — вдруг вызверилась мать, — Не твое дело, кем я была! Тебе сказано выучиться на оператора — вот и учись. Да не Малого Концентратора, а хотя бы Среднего. Понял меня? А? Я спрашиваю, понял меня, щенок?"

Мать больно выкрутила ухо Зондару и нагнулась к сжавшемуся от страха мальчику. Зрачки побелевших от бешенства глаз матери, казалось, пульсировали в такт сердцу. Впрочем, а было ли сердце у этой женщины?

На похороны Зондар отпрашиваться не стал.

Зато отца Зондар хоронил лично. Ну, то, что от него осталось после разговора. По душам, ага. С сопутствующим членовредительством. Нет, сначала Зондар хотел именно что поговорить. Ну, может быть, поугрожать немножко. Без рук, без ног и раскаленной кочерги. Ведь именно это и называется "беседа". Увы, не получилось. До спутанного и фрагментарного сознания почти спившегося отца слова просто не доходили. Пришлось помогать. Подручными средствами. А после добивать. Из жалости. Отец все-таки. Какой-никакой.