Стивен Эриксон - Дань псам. Том 2 [litres]

– Господин, – перебил его прислужник, – если это и клиент, то из совсем новых – видите, он еще не отощал. И одежда чистая, ну, то есть была, пока он не обделался.

Стражник все это тоже успел заметить.

– Так, может, это действительно клиент из новых?

– В последние дни у нас таких не было. Заглядывал кое-кто из нерегулярных посетителей, ну, знаете, из тех, кто всерьез не подсел, но этого мы не припоминаем – если судить по одежде и волосам.

– Тогда как же он оказался в проулке?

Ответа ни у кого не нашлось.

Достаточно ли у стражника теперь оснований, чтобы вызвать некроманта? Только если жертва окажется из приличных. Но одежда на вид не слишком дорогая. Скорее из купцов или средней руки чиновник. В таком случае что он делал в трущобах Гадробийского квартала?

– Это даруджиец, – заметил он.

– К нам они заглядывают, – отозвался разговорчивый прислужник, чуть заметно ухмыльнувшись. – К нам забредают и из Рхиви, и из Низины, даже баргасты случаются.

Да, в убогости все равны.

– В телегу его, к остальным.

Прислужники взялись за труп.

Стражник смотрел, как они работают. Потом скользнул взглядом в сторону погонщика, всмотрелся в морщинистое лицо, в ржавые потеки на покрытом щетиной подбородке.

– У тебя заботливая жена?

– Чего?

– Вол выглядит довольным и ухоженным.

– О да, господин, так оно и есть. Понимаете, мухи-то, они мешки предпочитают.

– Что предпочитают?

Погонщик прищурился и шагнул поближе.

– Трупы, господин. Я их мешками называю. Я изучал разные важные вещи, много про них думал. Про жизнь и все остальное. Как оно все работает и что происходит, когда жизнь прекратится.

– Вот оно как. Ну, что ж…

– Любое тело, господин, сделано из одних и тех же частичек. Только они такие крохотные, что без специальной линзы и не разглядеть – но я себе такую заказал. Совсем маленькие. Я их называю мешочками . А внутри каждого мешочка есть еще такой кошелечек, он там вроде как плавает. Думается, в этом-то кошелечке записи и хранятся.

– Что хранится, прошу прощения? Записи?

Погонщик быстро кивнул и после паузы – чтобы извергнуть поток коричневой слюны – продолжил:

– Насчет того, что это за тело. Собака, или кошка, или зеленая муха-кожеедка. Или человек. И разное другое – цвет волос, или глаз, или что там еще, – все значится на записях в кошелечке внутри мешочка. Понимаете, это вроде как указания, чтобы мешочек знал, каким он должен быть мешочком. Одни мешочки идут на печень, другие – на кожу, на мозги, на легкие. А мешочки эти мать с отцом сшивают, когда дитятю себе заделывают. Из двух половинок сшивают, понимаете, господин, потому-то детвора сразу и на мамку, и на папку похожа. Вол вот этот тоже из мешочков сделан, примерно таких же, вот я и прикидываю – если половинку такого мешочка да сшить с половинкой человеческого, это ж подумать только что может выйти?

– Думается, что-то такое, уважаемый, что придется тебе со всех ног бежать из города, а иначе камнями забьют.

Погонщик нахмурился.

– Вот в этом-то с миром вся и беда. Нелюбопытные вы!

– Встреча очень важная!

Искарал Прыщ лишь кивнул, не переставая обольстительно улыбаться. Сордико Куолм вздохнула.

– Официальная, по делам Храма.

Он снова кивнул.

– И мне не требуются сопровождающие!

– Они тебе и не понадобятся, Верховная жрица! – объявил Искарал Прыщ. – Ведь с тобой буду я! – Тут он склонил набок голову и облизнулся. – Разве не так? Хи-хи. И вот тут-то она и поймет, что со мной можно получить такое, о чем она и не мечтала никогда. Да я весь буду словно огромный ходячий член!

– Вы уже есть, – заверила его Сордико Куолм.

– Я есть? Что я есть, радость моя? Нам нужно идти, не то опоздаем.

– Искарал Прыщ, я не желаю, чтобы вы шли со мной.

– Это лишь слова, но глаза твои обещают иное!

– Исполнись то, что обещают сейчас мои глаза, – сказала она, – болтаться мне на Высокой виселице. Это если, услышав новость о вашей мучительной смерти, весь город не ударится в празднество – в таком случае меня не эшафот ждет, а золотой трон в награду.

– О чем это она сейчас? В городе никто и не знает, что я здесь. И золотой трон мне ни к чему. Да и ей ни к чему, когда у нее я есть. – Он снова облизнулся, потом на лицо его вернулась улыбка. – Веди же нас, любовь моя. На твоей официальной встрече я во всем буду тебе навстречу! В конце концов, разве я не Маг Дома Тени? Не просто Верховный жрец, но Высочайший! Наивысший! Я всецело воздержусь от того, чтобы высказывать свое мнение – само собой, до тех пор, пока меня об этом не попросят. Нет-нет, я буду молчалив и мудр, а всю болтовню оставлю на долю своей милейшей подчиненной. – Тут ему пришлось увернуться, но он не преминул добавить: – Которая в ближайшее время подчинится мне уже самым непосредственным образом.