Андрей Дашков - Страна слепых, или Увидеть свет

Сильная бабенка, заметил я себе, когда ее руки перевели меня в сидячее положение без моего содействия. Боль была адская, однако я не издал ни звука.

В течение нескольких секунд меня занимал вопрос, насколько серьезно я ранен. Отчетливо запомнились два попадания — в голову и в плечо. Это не считая ударов. Левый рукав был отрезан, рука перебинтована выше локтя. Я мог ею двигать, значит, всего лишь царапнуло. Кроме того, не покидало ощущение, что голова пропилена и рана затем присыпана солью. Чуть левее макушки пуля пропахала борозду, которая прощупывалась через тонкую повязку. Я решил, что это ранение также поверхностное. Итак, дешево отделался. «Дуракам везет», — прокомментировала Желчная Сучка. Надеюсь, умненьким стервам везет не меньше.

Сестра Лора поставила тарелку на топчан, зачерпнула полную ложку и поднесла мне ко рту. Я посмотрел ей в глаза и снова поймал себя на том, что испытываю среди зрячих доселе незнакомый дискомфорт. Меньше всего мне хотелось быть объектом постоянного внимания и наблюдения. Две сестры — уже слишком много свидетелей, но, казалось, их гораздо больше, будто за мной следят отовсюду и каждое мое движение под контролем. Может быть, даже каждая мысль… Привычная паранойя заявила о себе по-новому. «Прими это с благодарностью, — смиренно посоветовал Святоша-аллилуйщик. — Господь посылает тебе предупреждение. Предупрежден — значит, вооружен».

Святоша часто преподносил прописные истины как откровения. Я предпочел бы другое оружие — то, которое можно взять в руки, — но смирился. А что еще оставалось? Контузия штука хоть и неприятная, но пока не сделала меня идиотом.

От близости молодого женского тела у меня в штанах зашевелился мой неугомонный друг, а вот это уже было хорошим признаком. Наверное, сестра Лора о чем-то таком догадалась, потому что слегка покраснела и отвела взгляд. Ее рука дрогнула; бульон пролился мне на куртку. Сестра Гнусен взгляда не отводила. Она будто пыталась прожечь меня насквозь своими неморгающими гляделками. Конечно, можно было и дальше прикидываться беспомощным — хотя бы в целях маскировки — и позволить Лоре кормить меня с ложечки, чтобы вдоволь насладиться ее возбуждающим ароматом, очаровательным смущением, а также возрастающей неприязнью старшей сестры, — но взыграла проклятая гордыня.

Я взял тарелку в руки и начал пить из нее. Со множеством неприятных и болезненных ощущений, расплескав половину, заставил себя выхлебать бульон. Вкуса почти не почувствовал. Прилива сил — тоже. И все время, пока я давился жирным варевом, старшая сестра не сводила с меня глаз, а Лора разглядывала рисунок на стене так внимательно, будто видела его впервые. На ее шейке трепетала голубоватая жилка. Я представил себе, что я впиваюсь в эту чистую нежную шейку губами, и у меня заныло в паху.

Когда тарелка опустела, Анна Гнусен подала знак, по которому Лора забрала посуду и удалилась, не наградив меня взглядом даже напоследок. Жаль, малышка, что тобой понукает эта недоенная корова. Моего друга тоже жаль. Со старшей сестрой ему ничего не светит. А впрочем… Я попытался представить себе Анну Гнусен без одежды. Ведь какая грудь, какие бедра!.. М-да, подействовало эффективнее ледяного душа. Даже аромат Лоры мгновенно выветрился из памяти. Ну что, может, тогда хотя бы побеседуем с пользой?

Я пошел на контакт.

— Что с мальчиком?

— Он без сознания.

— Выживет?

— Доктор Савлов и сестра Амелия делают все возможное.

Доктор Савлов — это, должно быть, улыбчивый красавчик. Ни он, ни сестра Гнусен не вызывали ни капли доверия. Да и не очень-то старались. Оставалось надеяться (как это ни смешно), что мальчишку все еще защищает Тень, — если, конечно, его от нее не избавили те же «заботливые» руки, которые избавили меня от моих стволов и часов.

— Я хочу его увидеть.

На лице старшей сестры появилось выражение, которое я интерпретировал как «ах ты, тварь неблагодарная».

— Брат, мне поручено заботиться о твоем здоровье, и я не уверена, что прогулка сейчас пойдет тебе на пользу.

— А я уверен, — сказал я, сдвигая задницу на край топчана и пытаясь достать ногами до пола.

Подозреваю, что с учетом моего тогдашнего состояния Анна Гнусен могла уложить меня обратно одним ударом в корпус. Честно говоря, хватило бы и шлепка увесистой ручонкой. И кажется, секунду или две она действительно боролась с искушением научить пациента послушанию. Однако хитрый доктор явно поручил ей не только присматривать за мной, но и по мере возможности прознать о моих намерениях.