Дана Арнаутова - Клинком и сердцем. Том 2 [СИ]

— У неё твои глаза, — растерянно произнесла Претёмная Госпожа, и мужчина едва заметно кивнул ей, но обратился к Айлин:

— Вы сможете встать сами?

— Я… Да, конечно! — заторопилась Айлин, поспешно села и едва удержалась от гримасы — так вдруг закружилась голова.

Как странно! Она тут же отбросила эту мысль, решив, что обдумает все странности попозже.

Зато теперь она могла осмотреть всю комнату, точнее, широкую террасу из белого мрамора. Посреди неё был накрыт самый обычный стол, как накрывали для малого ужина в доме тётушки Элоизы: трепетали огоньки свечей, лёгкий парок курился над стеклянным кувшином с травяным отваром, судя по цвету, а от большого, накрытого салфеткой блюда так пахло выпечкой, что Айлин невольно сглотнула и старательно посмотрела в другую сторону.

Терраса спускалась в тёмный сад, и лёгкий ветерок донёс до Айлин аромат влажной земли, незнакомых цветов и клейких зелёных листочков. Где-то вдали тихонько перещёлкивались соловьи…

Мужчина с кувшином отошёл к ступеням, выжидающе взглянул на Айлин, и та последовала за ним, пытаясь угадать — кем же он может быть? Может быть, это кто-то из Семи Благих? Но кто? Ясно только, что не Пресветлый Воин, совсем не похож… Всеумелый Мастер? Творец Превращений? Их тоже изображают иначе. Да и что им делать во владениях Претемнейшей, ведь Творец Превращений — супруг Всеблагой Матери… А может быть, это Великий Безликий? Это объяснило бы, почему его лицо совсем ей незнакомо — ведь Великого Безликого всегда изображают с закрытым лицом…

Вода в кувшине оказалась неожиданно тёплой, и Айлин умылась с таким удовольствием, какого не испытывала, пожалуй, ещё ни разу. Как же приятно быть чистой! Ну… хотя бы относительно чистой! Да, вчера она выкупалась в ручье, но в дороге тело пачкается мгновенно. Мужчина тут же протянул ей платок, тоже белый, но большой и плотный, совсем не похожий на платочек Претемнейшей.

— Как вы теперь себя чувствуете, юная леди?

— Благодарю вас, просто замечательно, — торопливо заверила его Айлин, пытаясь понять, как же обращаться к этому странному человеку? Меньше всего ей хотелось бы показаться невежливой! — Только… только немного странно. Разве души могут чувствовать… — Она замялась, думая, как объяснить всё, что испытывает, и неловко закончила: — Чувствовать плоть?

Мужчина понимающе кивнул.

— О нет, юная леди. Конечно же, души не способны чувствовать плоть. Они попадают сюда в несколько ином агрегатном состоянии… — и, перехватив её непонимающий взгляд, сочувственно вздохнул: — В иной… форме. Но с вами всё иначе. Вы голодны?

— Что? — растерянно спросила Айлин и вспомнила, что, согласно этикету, оказавшись в гостях у более родовитых особ, следует отказаться от угощения, если речь не идёт о званом ужине. А кто может быть знатнее самой Претемнейшей?

Она открыла было рот, чтобы заверить, что вовсе не голодна, но выпечка пахла так восхитительно! Айлин сглотнула, и мужчина снова слегка кивнул.

— Разумеется, голодны. Прошу к столу. В вашем возрасте не следует пренебрегать нуждами тела. Помнится, у моего бывшего ученика всегда болела голова от голода…

Он предложил Айлин руку с небрежным изяществом, которое сразу выдало дворянина, и повёл её к накрытому столу.

Вид высоких кресел, обитых мягкой светлой тканью, снова вызвал в Айлин мучительную неловкость: лицо и руки удалось вымыть, но её дорожная одежда так и осталась грязной, перепачканной пылью и по́том, а уж как от неё, должно быть, пахнет! Лучше и не думать! Правда, ни Претемнейшая, ни её неизвестный гость не выражают никакого неудовольствия, но это лишь оттого, что они учтивы.

Гость Претемнейшей любезно отодвинул кресло, и Айлин поспешно присела на краешек, надеясь, что обивка не запачкается или, по крайней мере, запачкается не очень сильно. Второе кресло рядом предназначалось, видимо, для Претемнейшей, и мужчина учтиво дождался, пока Госпожа поднимется с диванчика, на котором сидела и займёт место за столом. Лишь после этого он сел сам и принялся разливать по чашкам дымящийся травяной отвар. Айлин тайком потянула носом, но так и не поняла, какие же травы настаивались в кувшине. Вкус тоже был незнакомым, крепким и терпким, приятно-кисловатым, ягодным, с тонким цветочным послевкусием… Совсем не похоже на шамьет, но как же восхитительно!

Гость… или всё же хозяин дома? — отложил салфетку, накрывавшую до того блюдо с выпечкой, и положил на тарелку Айлин пышную румяную булочку, выпеченную в форме сердца и посыпанную корицей. Ещё одну булочку взял сам, отломил небольшой кусочек, но есть не стал — просто смял пышный мякиш длинными пальцами и задумался, глядя куда-то в сад…