Мика Ртуть - Ее высочество Аномалия [СИ]

— Для тебя — все что угодно, мой светлый шер, — не то послышался, не то почудился полный отзвуков пламени голос.

— Хиссов ты сын, — уже привычно восхитился Дайм и активировал свежеустановленную прослушку.

Вдруг Люкрес и Саламандра окажутся наивными идиотами и начнут обсуждать свои коварные планы прямо перед зеркалом в гостиной? Как в дешевом бульварном романчике, выложат ему все на блюдечке.

Но, увы, коварные планы никто не обсуждал. Единственное, что услышал Дайм — это горестные всхлипы Саламандры и сбивчивое «это совсем не то, что ты подумал», и прочие вариации на тему «прости, люблю тебя, всегда тебе верна, а виноват темный шер и только темный шер, воплощение зла и коварства!».

Насчет коварства Дайм был совершенно согласен, а вот насчет зла — нет. Некоторые светлые в плане «зла» дадут Роне фору в сто очков.

Разумеется, смотреть на страстное примирение брата с любовницей Дайм не стал. Не потому что Саламандра была нехороша, скорее наоборот. За двадцать лет, прошедшие с ее попытки очаровать Дайма и заполучить титул маркизы Дюбрайн, а там, глядишь, и корону императрицы, она ничуть не изменилась. Разве что ее ненависть к Дайму — он посмел отказать! — расцвела и окрепла. Наверняка еще и потому, что Дайм, исключительно Дайм был виноват в том, что ей приходится изображать любовь и опекать капризное, балованное, хитрожопое и почти бездарное недоразумение по имени Люкрес.

Ну и потому, что Люкрес внешне был слишком похож на Дайма. А видеть себя, занимающегося любовью с Саламандрой, Дайму не хотелось от слова «совсем».

Нет уж. Они с Люкресом поделятся по-братски. Люкресу — Саламандра и все остальные, кого он захочет, а Дайму — Шуалейда. Остальные ему не нужны.

А вот Шуалейда нужна прямо сейчас. Потому что стратегический план меняется. Да просто потому, что ему очень хочется ее увидеть! Убедиться в том, что этот сон приснился не ему одному. И что она искала его не для того, чтобы убить за наглое ментальное вмешательство, а для чего-то другого.

Правда, оставалась еще одна небольшая проблема. Приказа «не называть своего настоящего имени и хранить тайну братской помощи» император не отменял. Но Шу — умная девочка, она сама назовет его по имени и не станет задавать вопросов, на которые он не сможет ответить.

Шуалейда шера Суардис .

— Ну? — в один голос потребовали отчета Шу и Кай.

— Катастрофа, — довольно ответил вернувшийся от кронпринца капитан Герашан.

— Энрике! — Шу от нетерпения притопнула.

На что капитан ухмыльнулся и заявил:

— Их императорское высочество взывали к высшим силам Магбезопасности в лице полковника Дюбрайна. Высшие силы не отозвались, но скоро явятся во всем блеске и великолепии.

— Зачем? У них же… ничего не понимаю! — нахмурилась Шу. — Разве Люкрес не запретил полковнику появляться в Суарде?

— Пытался запретить, — уточнил Энрике. — Но обстоятельства изменились, и теперь их высочеству без МБ совсем никак.

— Давай с начала и по порядку, — велел Кай.

— Ладно. Сначала был упырь, и сдается мне, что не только упырь, а какая-то еще опасная тварь из малоизвестных. О том, что тварь напала на Люкреса и Саламандру, вы уже знаете.

— Знаем, — кивнула Шу.

— За ночь и утро тварь не нашли. Слышите, опять воет? — заявил Энрике с такой гордостью, словно замогильный вой в парке был его личной заслугой. Впрочем, этому бы Шу ничуть не удивилась. — Их высочество проснулись, услышали упырью серенаду и изволили гневаться. Вызвали Альгредо, потопали ногами, получили обещание сделать все возможное и разозлились еще больше. Вызвали полпреда Конвента… — Энрике загадочно усмехнулся. — А дальше никто ничего не знает, а если и знает — то не говорит. Но через десять минут аудиенции Саламандра напала на кронпринца, шер Бастерхази вылетел в окно и исчез, лейтенант Диен арестовал Саламандру и вызвал Магбезопасность. Но мне расследование не доверили, велели призвать полковника Дюбрайна в Суард. Иначе… — Энрике выразительно провел ладонью по горлу.

— Так его высочество живы и здоровы? — с надеждой на отрицательный ответ спросила Шу.

— Увы… то есть милостью Двуединых их императорское высочество почти не пострадали.

— Какая до… какое счастье, — пробормотал Кай.

— В самом деле, счастье, — посерьезнел Энрике. — Пока Люкрес жив и относительно здоров, все происходящее в Валанте не слишком волнует императора. Но если кронпринц погибнет, виноваты окажемся мы. А императорский гнев — не то, что нам нужно.