Коллектив авторов - Городские сказки

— Думаешь, опять все впустую? — тихо спросил Тим.

— Не знаю… но думаю, что да.

Он отвернулся и стал смотреть на людей, снующих по проспекту. Дракон вытянул шею, высматривая внизу того, кто поднимет голову и просто его увидит… Но люди смотрели вниз. Асфальт, покрытый льдом и грязным снегом, казался им куда интереснее, чем чудо, сидящее на крыше.

В потоке людей мелькнул белоснежный плащ Маленького принца. Он хотел подойти, но заметил меня — и не решился. Его я не любила от слова «совсем», а он меня (весьма справедливо) боялся. Тим дернулся было к нему, но посмотрел на меня и покачал головой:

— Ты стала очень злая, Рысь.

Я выкинула окурок в урну:

— Я знаю. Меня это не радует.

— Смотрите, смотрите, — закричала Яга, подпрыгивая на месте и тыча узловатым кривым пальцем куда-то вперед.

В самом центре спешащих куда-то людей застыл мальчик. Он задрал голову вверх и широко открытыми глазами смотрел на дракона. Дракон улыбался ему во все свои сорок два клыка… По лицу Тима растеклось блаженство. Старый Чеширский Кот был доволен. Чудеса еще были нужны этому миру. Люди их видели.

Яга судорожно поправляла свой дурацкий платок, украдкой утирая слезу Мы ждали этого давно. Маленький Принц выглядывал из-за рекламной тумбы, стараясь не попасться мне на глаза.

Мальчик все смотрел на дракона, а дракон смотрел на мальчика.

Я же поняла, что замерзла. Два часа на питерском морозе — это вам не хухры-мухры. Так и заболеть недолго. Я поежилась и решила, что хорошего помаленьку. Нырнула в людской поток и устремилась в теплое нутро метро. Стоя на эскалаторе, я думала, где бы купить текилу… подешевле. Кризис же, чтоб его…

Город вроде бы и чужой, а некоторые детали в нем помнил так хорошо, как будто знал о них всю жизнь, а может, даже и не одну Например, пепельно-серого кота с бездонными глазами, всегда сидящего на углу Колхозной и Вирты. Или виноградные заросли у рынка, летом скрывающие за собой дом, как стеной.

Так и с транспортом. Например, сто девятым маршрутом ездил уже столько раз, что дорогу изучил практически до мельчайших деталей. Прямо — на мост — направо — налево — прямо… Иногда маршрут удивлял чем-нибудь вроде новой клумбы, но крайне редко и не тогда, когда нужно. Всем же известно, что приятные новости нужны тогда, когда их не хватает.

Сейчас — хватало. Защитил диплом, ну надо же. Хотя не готовился от слова совсем, да и писал его от балды, по ночам, в перерывах от картины и до картины. Поэтому диплом тоже получился яркий и легкомысленный. Впрочем, к этому не придрались. И слава Мирозданию.

Поэтому в автобус — тоже давно изученный, старый, пыльный, залитый июльским солнцем — влетел не глядя. Уселся где-то в середине, привычно проводив взглядом покачивающуюся на поручне нитку с бусиной. Кажется, бусина была серо-зеленой, а вовсе не оранжевой. Впрочем, это неважно.

Народу почему-то было немного — еще трое. Так что из-за отсутствия обычной перебранки задумался и даже не заметил, когда развалины автопрома сдвинулись с места и бодро потарахтели по улице.

В июле любой город кажется дружелюбным. Даже если в остальное время года у него склочный характер, ямы на каждом квадратном метре дороги и еще какие-нибудь мутировавшие комары. Сейчас ямы не ощущаются, и то хорошо — просто замечательно.

— На улице Пятого Августа остановите?

Тетка, минуту назад сидевшая рядом, уже втиснулась в водительскую кабину чуть ли не полностью.

Едва не поперхнулся. Какой-какой улице? А ничего, что у нас таких сроду не было?

С легким злорадством стал ждать, что вот сейчас водитель посоветует ей съездить на Московскую. В психушку то бишь. Но вместо этого услышал что-то невнятное, зато определенно с утвердительными интонациями.

Подумал: кажется, и правда задремал. Задрых, как последний первокурсник, прямо в автобусе, а сны от радости перемешались с реальностью.

Подумал: ну и что. Так даже лучше.

Автобус вдруг повернул. Причем непонятно куда, потому что ближайший поворот — еще почти через километр. Проехал пару минут и остановился. Тетка вывалилась наружу, и в следующую же минуту я попытался углядеть ее на абсолютно пустой улице — тщетно.