Всеволод Мартыненко - Пойнтер - Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет [сборник litres]

– Попросите проводить вас в Зал Тридакны, Ваше Великолепие. – Учтивый ответ прозвучал уже из пустоты. Передавать его кому-либо из слуг не понадобилось. Расслышавшая совет блюстителя девчушка в золоте и хне с ног до головы низко склонилась передо мной, приглашая следовать к намеченной цели.

Покуда я спешил за бойко семенящей служаночкой, перед глазами переливались все оттенки золотого и оливкового на ее фигуре – зеленоватые от особого сорта хны и вызолоченные «ведьминым чаем» пряди волос, узоры той же хны по всему телу и золотое шитье бурнуса, а также бесчисленные украшения, составлявшие, похоже, всю прочую одежду. Хотя нет, набедренная повязка на субретке все же имелась. Понятно, что из золотой парчи, но была-таки…

Наконец за очередной анфиладой провожатая с тем же низким поклоном отступила в сторону, пропуская вперед своего новообретенного султана и при этом всем видом показывая, что ей самой там делать нечего. Но я еще придержал торопливую субретку, отдавая необходимые распоряжения:

– Оцеплению до особого распоряжения выдавать еду с дворцовой кухни, но без вина! И переписать всех для дальнейшего пожалования. Прибудут мои жены с наложницей – предоставить им покои и все необходимое. Прочий распорядок по дворцу без изменений.

Та склонилась передо мной в глубоком книксене, прометя по полу прозрачной тканью в золоченом узоре, и привычно оттараторила:

– Слушаю и повинуюсь, о султан!

Это самое «о» в обращении начало задалбывать меня уже со второго раза. Зато исполнять мой приказ она начала практически сразу, выхватив из бесчисленных подвесок на поясе золоченую снаружи крохотную раковину ближней связи и с ходу вызывая кухню, кастеляна и главную горничную.

Удовлетворившись тем, как осуществляются административные функции во дворце, теперь принадлежавшем мне, я шагнул под высокую стрельчатую арку входа, другой рукой раздвигая своеобычный занавес из бус. С порога открылось зрелище, уверившее меня в попадании именно туда, куда я и стремился.

Название залу не случайно дала тридакна. Огроменная, в три фута раковина возвышалась на помосте в глубине продолговатого помещения. Заклята на двести сорок каналов связи – жемчужины выбора усеивают всю верхнюю створку. А звук от нее способен наполнить зал целиком. Царственная вещь, однако.

Кроме нее, на том же возвышении присутствовали шесть магических шаров придворного калибра. То есть если и не с блюстителя трона в обхвате, то не многим меньше. Надеюсь, активация у них стандартная и не придется звать на помощь штатных криптомагов.

Для пробы я пробежал пальцами по ближайшему, сдвинув подвешенный на экваториальной оси стеклянный колпак. Бирюзовые, под цвет здешних политических амбиций активные точки с готовностью засияли под рукой.

Ага, работает… Хрустальная сфера с готовностью показала один из секторов города. Первичная настройка именно такова, хотя среди стандартных наличествует раскрытие того же сектора за пределы стен Хасиры, от ближней к ним местности до самого отдаленного пограничного района. Поняв, как все устроено, я активировал прочие пять сфер, чтобы создать полный обзор.

Призрачное подобие города окружило тридакну, высящуюся как раз на месте султанского дворца. Вот посольский квартал, по которому носит хлопья копоти еще не успокоившийся вихрь, вот Сухотаможенная площадь в обломках разбитых пескобуеров, вот порядком разгромленные казармы Синих Драгун у Парадной Пристани, вот почерневший от огня и дурной магии остов Проекционной Башни, вот голый и неприкаянный обрыв с неразличимым отсюда рваным бирюзовым ковром трупов… Всюду разгром и запустение, мусор, ветер и дым. Шаг за шагом, все наши дела и вехи за бесконечный день Бирюзовой Революции.

Хотя нет, круг не замкнут. Надо сделать еще один шаг, еще один очаг загасить, втоптав в песок тлеющее лиловое пламя мятежа.

Академический квартал. Именно туда стянулись остатки отброшенных по всему городу сторонников Музафара, которых не остановила даже его смерть. И тем более не остановила она его противников, готовых во имя своей завиральной идеи перемолоть собственную родину на костяную муку. Во имя беспрепятственной торговли и мирного развития…

Чистые ребятишки и старые умники, искренне или с расчетом желающие обновления древнего Хисаха. Враги моего врага, но мне не друзья. Однако и не враги тоже. До нынешней секунды…

Если они останутся в живых, резня на улицах кончится не сегодня. Не завтра, не через неделю – при царствующем султане, даже таком, как я. Только тогда, когда древняя и гордая страна превратится в подобие кадавра-буратино, пляшущего под чужую шарманку на забаву почтенной публике.