Дмитрий Янтарный - Вступление

— Валлексо, — продолжил он, — что это за глупое дрыганье лапами в полёте, — и второй дракончик получил щелчок по носу. Он обиженно ударил хвостом по земле, но начальник стражи не обратил на это никакого внимания, — или просто позволь им висеть, или прижимай к себе, особенно, когда пикируешь или набираешь высоту.

Пока Киртулик распекал своих, вероятно, учеников, я напряжённо думал, зачем он притащил сюда целую ораву молодых дракончиков. Впрочем, мог бы и сам догадаться, что Киртулик — дракон занятой, и на индивидуальные тренировки рассчитывать было бы глупо.

— Алокса, — сказал тем временем начальник стражи последней, судя по имени, драконице. Помолчав секунд пять, он с трудом выдавил, — пока неплохо. Но всё равно тренируйся, старайся лучше! Если узнаю, что филонишь, — он поднёс руку к её носу, но в последний момент вместо щелчка коротко погладил. Маленькая драконица даже хвостом забила от удовольствия, но Киртулик уже отвернулся.

— А теперь представляю вам нашего почётного гостя, — в этот момент он указал на меня, — как вам уже известно, в наш замок около двадцати дней назад прибыл человеческий принц — вот он, прошу любить и жаловать.

— А что он тут делает, — спросил дракончик, получивший по носу самым первым, — люди — существа хрупкие и нежные, он сейчас должен сладко нежиться в постели.

В этот момент я ощутил к нему определённую симпатию. Знает же, чертёнок, что мне сейчас нужно. Должно быть, бедняге и самому покоя недостаёт, небось только и делает, что от Киртулика щелчки по носу получает. А для дракона, у которых нос является самой нежной частью тела, это и больно, и обидно. Впрочем, ну их, эти мысли. Киртулик старше меня чёрт знает во сколько раз, ему виднее, как их учить и тренировать. Спросите меня — лет пятьсот я бы ему точно дал. Из всех пока известных мне драконов только Мизраел и, может быть, Карнелла будут старше него.

— Он будет некоторое время тренироваться с нами, — с кивком пояснил Киртулик, — именно потому, как тонко намекнул Друнго, что люди чрезмерно хрупки и уязвимы, принцу следует пройти небольшой курс самообороны. Не вижу смысла больше тянуть. Как вы видите, принц немного дрожит — ему холодно. Поможем же ему согреться. Ваша задача — поймать его и повесить вон туда, — он указал на один из трамплинов, который заканчивался завязанной верёвкой с ременной петлёй, — если вы, принц, им это позволите, то будете висеть там до самого захода солнца — без завтрака, обеда и ужина. Если вам, мои ученики, это удастся, — он на несколько секунд задумался, потом поморщился и нехотя сказал, — каждый из вас получит по копчёной рыбине.

Судя по пяти алчным взглядам, которые мгновение спустя после слов Киртулика сошлись на мне, копчёная рыбина для них — лакомство высшей категории, которое от сурового наставника можно добиться. Неудивительно, что второе мгновение спустя ко мне метнулось пять лазурных молний, от которых, казалось, нет спасения.

На то, чтобы добраться до меня, им потребовалось меньше пяти секунд. Но я был бы не я, если бы не умел очень быстро соображать. Поэтому, когда они дорвались до меня, неподвижно стоящего, я-настоящий уже успел отойти в сторону. Должные уроки из прошлого поражения были усвоены, поэтому сейчас я был босиком. На босые ступни очень просто наложить маскирующие чары, благодаря которым твои шаги не будут ни издавать шума, ни оставлять следов даже на песке. Благодаря же сапогам, успевшим впитать частичку моей ауры, мне удалось создать очень качественную иллюзию, которая далеко не сразу рассыпалась пылью. И это при том, что пятеро маленьких чешуйчатых сорванцов изо всех сил тянули её в разные стороны. Тем временем то, что должно было произойти, всё же произошло: иллюзия рассыпалась в пыль, и вот маленькие дракончики с недоумением в глазах смотрят на два сиротливо оставшихся от их добычи сапога. При этом у них были такие искренне обиженные мордочки, что мне даже стало чуточку совестно.

— И куда он пропал? — спросила Алокса.

— Он — иллюзионист, — сказал один из незнакомых мне драконов, — это значит, что он умеет хорошо прятаться.

— А зачем он тогда оставил сапоги? — спросил Друнго.

— А это он нам так поддаётся, — сказал всё тот же дракончик, — он же принц, значит, благородный. А разве благородный допустит, чтобы пятеро маленьких драконят остались без копчёной рыбины?

Железная логика. Я как будто снова оказался на перемене в Орхорском Волшебном Университете, где мелюзга в возрасте десяти-двенадцати лет с визгами и воплями во время перемен испытывала на прочность стены Университета, искренне при этом считая, что делает интересное и полезное дело. Эти, по возрастному развитию, такие же малыши, ничем от них не отличались: за вкусняшку готовы горы свернуть.