Оксана Головина: Отверженные

— Думаю, в зале уже свежо, — мягко намекнула леди, платком указывая на сугроб у ее кресла.

Келейр виновато ахнула, только сейчас приходя в себя. Боги! Что она натворила?! Лиса испуганно прижала руки к груди, не понимая, отчего ее мужу так весело. Хозяйка дома повелела братьям покинуть их и, дождавшись, пока сыновья скрылись за дверьми, подошла к невестке.

— Я не буду лицемерить и говорить, что была рада твоему приезду, — начала Айла, — но теперь вижу, что остудить эти горячие головы тебе под силу.

— Благодарю, — тихо отозвалась Келейр.

— Даже если выросли врозь, они так похожи… — Леди вздохнула.

— Дайте им время. Они должны решить это сами. Поверьте. Если Ивар действительно похож на брата, то вам лучше не вмешиваться, иначе потеряете обоих. Из упрямства они натворят дел. — Лиса вздохнула в ответ.

— Возможно, я прислушаюсь к этому совету. — Айла обошла невестку кругом. — Возможно. А теперь скажи мне, как давно?

— Что? — похлопала ресницами Келейр.

— Как давно ты узнала, что носишь под сердцем моего внука? — поджала губы свекровь.

— Что?.. — Лиса замерла, испуганно прижимая руки к животу.

— Не говори мне, что не поняла этого, — возмутилась леди. — Как можно быть такой безответственной? Мать ничему не научила тебя?

— Я была так отвлечена происходящим, что и не подумала об этом, — растерянно пробормотала лиса.

Неужели это правда? У нее будет ребенок? Ее ребенок? Ее и Рейна! Их ребенок! Боги… сегодня действительно счастливый день! Действительно счастливый!

Рейн угрюмо смотрел на брата, тот отвечал тем же.

— Я не собираюсь оставаться в Раегдане. Мое слово твердо! — рыкнул он.

— Ты так уверен, что я жду этого подарка, брат?! — мрачно фыркнул Ивар.

— Чего же ты ждешь от меня? — возмутился Рейн и развел руки. — Это все, что я могу дать. Большего у меня нет…

— Говорят… — младший брат замялся, глядя куда-то в сторону, — говорят, что если люди долго не виделись, то…

— То что? — спросил нетерпеливо Рейн.

— Ничего, — кинул ему в ответ Ивар.

— Ты берешь ярнову печать?

— Нет.

— Да что же ты за человек такой?!

— А сам-то что? — рыкнул Ивар.

— Я скучал. — Рейн протянул руку и неловко опустил ее на плечо брата.

— Я тоже. Тоже скучал! — Ивар порывисто обнял Брогана и тут же отстранился, делая вид, что ничего не произошло.

Затем с деловым видом он пошел прочь по коридору.

— Куда собрался?!

— Распоряжусь, чтоб твоей жене принесли торт! — выкрикнул издалека Ивар.

— О своей жене я сам позабочусь! — прорычал Рейн, догоняя брата. — Забери проклятую печать!

— Я благодарен. Искренне. — Ивар притормозил и повернулся к старшему брату. — Поверь, действительно благодарен. Но не сейчас. Тем более не сегодня. Мы не будем говорить о Раегдане. Придет время, и мы обсудим. Сегодня у меня есть нечто большее, чем печать. Позволь порадоваться этому. Согласен?

Ивар протянул брату руку.

— Согласен. — Рейн принял ладонь, крепко пожимая ее.

Младший Броган был прав. Сегодня у них было нечто большее. Придя в дом матери, Рейн и не мог надеяться обрести это большее. Сердце билось гулко, и было невероятно тепло. Сам того не ожидая, Рейн впервые за долгие годы действительно вернулся домой.

Позже, когда, сославшись на головокружение, Келейр попросила мужа выйти с ней на свежий воздух, Рейн поднялся с нею на одну из башен замка. Вечерний воздух взбодрил лису, и щеки ее немного порозовели. Они встали ближе друг к другу, глядя вдаль.

Закат над Раегданским замком разливался золотом по черневшим горам. Здесь, так же, как и у стен Арфена, несла свои светлые быстрые воды река. Келейр не нарушила тишины словами.

Она тихо протянула руку и коснулась ладони мужа, переплетая их пальцы. Рейн крепко сжал ее ладонь, и от того стало так тепло на душе. Келейр все гадала, что за подарок сделать ему в такой день. Теперь она знала и собиралась сообщить мужу о своем даре сегодня, перед самым сном, когда никто не потревожит их. Келейр прикоснулась второй рукой к своему животу и тихо улыбнулась.

Небольшой домик с черепичной крышей уютно разместился между стволов двух вековых деревьев. Густые ветви укрывали его благодатной тенью и от жаркого солнца, и от непогоды.

Гварен сощурился, глядя на дом. Каждая щербинка на оконных рамах, каждая ступенька со своим особенным скрипом, который был слышен только ему, так знакома. Он глубоко вдохнул и приблизился к крыльцу.

Девушка за его спиной помедлила, не решаясь войти на территорию другой ведьмы. Хотя больше ее смущал тот факт, что хозяйка дома была матерью ее спутника. Волк оглянулся и подал Файоне руку. Ведьма нерешительно приняла ее, чувствуя, как Гварен крепко сжал пальцы, словно боясь, что она сбежит. Они проделали неблизкий путь, устали, но добрались засветло, солнце только клонилось к горам.