Станислав Янков: Пасхет

Леля лишь отмахнулась от их вопросов и сказала, что сама купит. Тем более, что кроме цветного, запасных у них не оказалось. Поэтому девочка ходила с платком на голове, что только усугубляло ситуацию.

Что смущало, Раши так и не объяснили, почему их ребенок напоминал лысого скелета. На несколько первых вопросов они замяли тему, после чего настаивать стало нетактично.

Еще больше поражало поведение четы, словно все в порядке, и их отношение к дочери. Лишь по отстраненности старшего сына можно было понять, что в семье полноценный разлад.

*

— Позвони Аску, — попросила Леля.

— Ты считаешь, что он станет со мной разговаривать? — мужчина скептично поднял брови.

На что супруга рассерженно поджала губы и сама набрала пасынка. Впрочем, безрезультатно. Тот проигнорировал, как первый, так и четвертый вызов.

Улим подавил вздох и приобнял жену.

— Успокойся. Они наверняка у себя в номере или неподалеку. Аск бы не повел Сандру далеко в таком состоянии. Завтра утром отдадим подарок, заодно поговорим.

— Но это будет уже не то, — Леля расстроенно уткнулась в него носом.

— Значит, повторим, — он старался говорить уверенно. — Предупредим Аска заранее, чтобы не строили планов. У нас еще три-четыре дня в запасе. Пока никто никуда не уезжает. Все будет хорошо.

Эти слова вызвали обратную реакцию. Женщина мелко затряслась.

Улим и сам понимал, что последние дни были не самыми контролируемыми в их жизни. Шуре везло и того меньше, а они лишь делали хуже.

Задним умом все хороши, а мысленно извиниться не достаточно. Но понимать и делать — разные вещи.

— Поговорим с ней. Спокойно. Выслушаем. Ладно? — мужчина чмокнул супругу в щеку и крепче сжал в объятиях.

— Она меня ненавидит, — прошептала Леля.

— Ну что ты… — вздохнул Улим и мысленно добавил: «Кого Сандра ненавидит, так это меня.»

Он сам себе был отвратителен. Мужчина понимал, что любые оправдания — лишь лицемерие. Причем худшим был не второй, а первый раз. Вместо психической поддержки и помощи больному ребенку, он посмел перейти черту. Дочь лишь показала ему его настоящее лицо.

Признатьсях в содеянном жене означало конец всего. Не только семьи и карьеры. Буквально все, чем они дорожили, полетело бы в бездну. И Шура это знала. Потому также продолжала молчать. Не ради отца или себя, а ради всех.

Тем, кто манипулировал, был именно Улим. Мужчина сам не сразу понял, насколько далеко зашел, пытаясь контролировать все и всех вокруг.

*

Довольно скоро Леля успокоилась и чета вернулась к гостям. У каждого в душе плясали бесы, но улыбка и ложь способны были скрыть и не такое.

***

— Наконец-то! — увидел меня Аск.

Только его сарказма еще не хватало! Я стиснула зубы и молча села в такси.

Чтобы не сказать того, о чем потом буду жалеть, я сосредоточилась на той девице и швырнула в нее дистанционно Серую Молнию. Как ни странно, это сработало. Поэтому весь путь я развлекалась, тренируя новый навык. Благо, ехали мы недолго, и сгоряча я никого прикончить не успела. Девица осталась жива по моим ощущениям, но этот вечер запомнится ей надолго.

Брат привез меня в другой отель. Этот был побольше. Я бы даже сказала намного больше. Наверное, самый крупный в пляжном городке. Любит он выбирать такие.

Номер тоже оказался не маленьким. И с двумя спальнями, как положено.

Я устало присела на софу и уставилась на вид из окна. Отсюда хорошо просматривалось темное море и вся береговая полоса. Вдали виднелись сияющие огнями приморские города.

Аск присел рядом.

— У них был дерьмовый сервис, и меня это достало, — негромко пояснил он и с запозданием добавил: — Ты же не против?

Продолжая пялиться в окно, я молча помотала головой.

Настроение было гаже некуда.

— Хочешь, закажем что-то в номер? — спросил Аск.

Мне уже ничего не хотелось, поэтому мотание головой повторилось. После чего я молча ушла в душ и спать.

*

Уснуть сразу не получилось. Еще и гость пожаловал.

— Аль… — брат тихо подошел и улегся поверх одеяла.

— В твоей комнате вид лучше.

— Так пошли в мою.

— Я имела в виду, что в твоей тебе будет интересней.

Он покаянно боднул лбом мое плечо.

— Извини, что так вышло. Все совсем не так должно было получиться.

— А как?

— Завтра узнаешь.

— Мы остаемся? — устало вздохнула я. И с содроганием представила еще день нервных прыжков на одной ноге и постоянной боли от медленно заживающих ссадин и растяжений.

— Все равно на завтра нет наших рейсов.