Станислав Янков - Ущербная

Очень много тренировок проходили в снах, но интуиция вопила не повторять этого в реальности, пока я не наберусь достаточно опыта. Личный опыт по мнению этой школы был чуть ли не самой основой. Причем, чем больше, тем лучше. Живите, развивайтесь, набирайтесь опыта — без этого никуда.

Странная школа. Со своим огромным багажом информации. Странными принципами и не менее странными чарами.

С каждым днем я чувствовала, что это мой путь. Я буквально стала понимать окружающий мир. И это не аллегория. Это был один из типичных обрядов школы: простой, с первого взгляда бесполезный, но он в очередной раз вывернул мое мировоззрение наизнанку.

Обряд давал возможность посмотреть на мир со стороны любого объекта. Интуиция советовала не проводить пока такие опыты на живых объектов и начать с неодушевленных.

«Неодушевленных»! Ха! Как же я ошибалась.

Сперва мне показалось, что неживые предметы тоже наделены некой духовной и эмоциональной сущностью. Пусть, они еще не могли полноценно мыслить или воспринимать мир также, как я. И эмоции у них имели совершенно иной, чуждый мне привкус. Но когда я прислушалась, как учила техника, к своей любимой эмалированной шпильке, та показалась мне чуть ли не полноценной личностью. Другие шпильки ей даже завидовали. А мой комм среди этого царства вещей был, словно брутальная знаменитость, на которую стоит равняться.

Сума сойти!

*

— Все в порядке? — поинтересовался у меня Аск.

— Угу, — я повернулась к нему с широко распахнутыми глазами. — Познаю мир. Ясь, ты знал, что это удивительное место?

— Ты пила? — он пристальнее на меня глянул.

Мне вдруг стало интересно, как чувствуют себя бутылки с алкоголем и сам алкоголь.

— Нет. Но я хочу с ними побеседовать.

— С кем?

Аск наблюдал, как я мягко касаюсь лбом бутылок из нашего бара.

Они оказались веселой компанией. Даже фантомное опьянение почувствовала.

— Побеседовала? — с каменным лицом спросил брат. Он уже ничему с мой стороны не удивлялся.

— Агамсь! — я расплылась в умиротворенной улыбке. — Они бухие в стельку. И веселые. Буду теперь знать, с кем затусить, если захочу как следует оторваться.

— Да это вроде как и ежу было понятно. Для чего еще нужен алкоголь? — он помог мне подняться с пола у кухонной стойки.

Я словила вертолетиков, но это чувство быстро проходило без каких-либо последствий.

— Уже пришла в себя, — сказала я абсолютно трезвым тоном через пару минут.

— Интересный у тебя способ напиться.

— Да. Теперь мой любимый, — я улыбнулась.

— Когда ты с родителями разговаривала в последний раз? — задал довольно неожиданный вопрос Аск.

Насколько знаю, они с пасынком еще не помирились. Это было странно и очень неприятно.

— Позавчера с мамой беседовала. Сообщила, что сдала теорию за третий семестр. Она даже на мои 92,4 % не расстроилась после прошлого результата. Представляешь? А раньше обязательно бы сказала: почему хуже, чем предыдущий? Еще и нотацию бы прочла, — улыбнулась я. — У них сейчас куча новых проектов по надстройке. Параллельно игрой занимаются. Тетя Тори всем приветы передавала.

— А Улим?

— Папа до сих пор шифруется. Но отвечает изредка на текстовые сообщения. Все пытаюсь найти к нему подход.

— Ясно… — Аск пожевал губу в раздумьях.

Явно что-то произошло, но он не хотел мне рассказывать.

— Мне нужно на пару дней отлучиться в город. Я все быстренько закончу и вернусь. Но не хочу, чтобы ты сама ездила в школу. У тебя так поздно занятия заканчиваются.

Мне не нравился его тон. Майа-параноик забила тревогу, пробуждая ото сна других моих психических паразитов.

— Что случилось?

— Я не хочу, как-то повлиять на твое мнение о родителях. Поэтому расскажу, когда улажу этот конфликт?

— Почему именно сейчас? И мы можем вдвоем поехать. Не страшно, если пропущу несколько занятий.

— Мне нужно ехать одному.

— Ну хоть какую-то информацию ты дашь? Я — не беспомощный младенец.

— Нет. Ты — старая вредная ведьма, — с серьезным лицом пошутил Аск. — Но родители, а точнее Улим, как ни странно, считают, что ты — двенадцатилетняя девочка в пубертатном возрасте. И полагают, что ребенок должен жить с родителями. Хотя, как по мне, поздновато они спохватились.

На душе разрасталось обжигающее пламя обиды.

— Надеюсь, все пока на словах? Не дошло же до опекунского суда?

Аск поджал губы и отвел взгляд.

Твою ж мать! Он серьезно!?

— Сколько времени нужно на подачу такого заявления? — севшим голосом спросила я.